Ты только мой

Сосредоточиться на презентации. Да, это необходимо. Именно это Эсмеральда собиралась обсуждать с Родриго, не зацикливаясь на том, как его руки сжимали ее накануне. Однако при мысли о том, как близки они были к поцелую, ее живот сделал сальто.

Прерывисто вздохнув, Эсмеральда заставила себя переключить внимание. Вчера она весь день провела за просмотром некоторых материалов, после чего у нее появилось некоторое представление о том, в каком направлении двигаться, чтобы удачно провести презентацию. Правда, оставалось несколько пунктов, которые не сходились.

— Могу я спросить тебя кое о чем? Родриго кивнул.

— Куда подевались все афролатиноамериканцы?

«Самбрано» начинала как студия, которая создавала контент для всех латиноамериканских сообществ. В то время как появившиеся позже испаноязычные сети ориентировались на очень специфическую аудиторию, «Самбрано» всегда охватывала множество сторон латиноамериканской культуры со всеми ее оттенками. В отличие от остальных СМИ, которые, казалось, игнорировали данную тему, «Самбрано» уделяла внимание чернокожим и коренным общинам, которые также хотели видеть себя на экране.

В этом не было ничего удивительного. Патрисио — чернокожий, и для поддержания своего наследия ему, по крайней мере, поначалу, казалось важным быть частью бренда «Самбрано». В 90-х студия придерживалась той же концепции, что и другие американские телеканалы, выпускавшие хитовые шоу с участием исключительно чернокожих. В отличие от «Самбрано», которая сделала их главными персонажами своих программ, другие испаноязычные телеканалы отказались приглашать чернокожих актеров и съемочный персонал из числа коренного населения. Это выделило студию среди латиноамериканской аудитории. Однако за последние двадцать лет эта тема отошла на второй план.

Просматривая фильмы и телешоу, которые в настоящее время продюсировала «Самбрано», Эсмеральда не могла понять, почему все так изменилось, почему студия забыла свои корни. Да, с тех пор, как Родриго занял кресло директора по контенту, программы стали более разнообразными, а канал тем не менее слишком отдалился от первоначального курса.

Эсмеральда хотела понять, почему отец, который, казалось, почти искренне стремился представлять каждое лицо латиноамериканского сообщества, предал собственное видение.

Прежде чем открыть рот, Родриго с минуту глядел на нее.

— В зависимости от того, кого спросишь, ты получишь разные ответы на этот вопрос.

— Я хочу услышать твой ответ.

Эсмеральда не слишком много знала о том, кем стал Родриго за последние десять лет, зато была осведомлена о том, что более преданного студии человека, чем он, и не найдешь. Родриго снова заерзал на стуле, теперь уже от напряжения. Он явно не был готов ответить на этот вопрос.

— Кармелина всегда оказывала на Патрисио большое влияние. Он был гордым человеком, но его доконала неуверенность в себе из-за недостатка образования. И Кармелина знала, как им манипулировать. Он стал следовать ее советам, даже в ущерб себе. Во всяком случае, так все началось. — Родриго с отвращением покачал головой. — У нее всегда был миллион идей. И большинство из них заключалось в том, чтобы сделать «Самбрано» точной копией американских сетей, убрать из него всю латиноамериканскую культуру и просто гнать те же программы, но на испанском языке.

Что-то притаилось в выражении лица Родриго. Едва сдерживаемое разочарование. Эсмеральда понимала, как он переживал по этому поводу в течение долгого времени.

— Я всегда напоминал Патрисио, что мы должны снимать фильмы и программы, в которых наши люди могли бы увидеть себя. Но Кармелина была неумолима. Она никогда не понимала, что нашим самым большим преимуществом было доверие зрителей к нашей аутентичности.

Ее рот наполнился горечью. Как мог отец позволить Кармелине уничтожить собственное детище, его наследие? Как мог Родриго позволить такому случиться?

— Разве ты не главный специалист по контенту? Почему в таком случае позволил ей настолько сильно влиять на происходящее?

Эсмеральда понимала, что критика Родриго ничего не исправит. Но ей было противно, что этот человек пошел на поводу руководства, чтобы сохранить свою многомиллионную зарплату. Да-да, она уже видела его платежные ведомости и была поражена суммами.

— Я — не Оникс, не Перла и даже не ты. У меня нет фамилии Самбрано. Твой отец упустил из виду свою миссию, при этом так и не признал свою ошибку. Потом он заболел.

Эсмеральда заметила, как с каждым словом напрягаются плечи Родриго, а челюсть подрагивает от напряжения.