Ты только попроси. Сейчас и навсегда

Менее чем через тридцать секунд все смеясь уходят, а я так и остаюсь у Эрика на руках. Я прощаюсь с ними и понимаю, что они догадываются, чем мы сейчас займемся. Отец подмигивает мне, и я шлю ему воздушный поцелуй.

Когда мы оказываемся в квартире одни, нас окутывает полная тишина. Эрик ставит меня на пол.

– Начинается твое наказание. Иди в кровать и раздевайся.

– Малышка…

– Иди в кровать… – требую я.

Он изумленно вздымает брови, потом руки и исчезает в коридоре. С колотящимся сердцем я смотрю на еще не распакованные коробки, читаю надписи. Найдя, что искала, подхватываю коробку и весело бегу в ванную комнату.

Когда я выхожу из ванной и захожу в спальню, Эрик в полном изумлении смотрит на меня. Я одета в тот самый эротичный костюм. Наконец я его обновлю!

Я смотрю на него. Кручусь перед ним, показывая свой костюм, надеваю фуражку и очки. Эрик пожирает меня глазами. Я озорно подхожу к музыкальному центру, ставлю диск, и вскоре тишину пронзает электрогитара группы «AC/DC». Звучат первые аккорды песни «Путь в ад». Я знаю, что ему нравится эта песня.

Он улыбается, я тоже улыбаюсь и, словно тигрица, направляюсь к нему. Беру с пояса дубинку и становлюсь перед любовью всей своей жизни.

– Айсмен, ты очень плохо себя вел.

– Признаю, сеньора.

Стучу дубинкой пару раз по руке и заявляю:

– Ты знаешь, что я хочу в качестве наказания.

Эрик отчаянно хохочет. Прежде чем я успеваю что-то сказать или сделать, мой любимый, мой безумный любимый, уже оказывается сверху и нежно шепчет, отчего я улетаю на седьмое небо:

– Первая фантазия. Раздвинь ноги, малышка.

Я закрываю глаза. Улыбаюсь и выполняю его просьбу, приготовившись стать его фантазией.

Эпилог

Мюнхен. Два месяца спустя.

– Джудит, беги сюда! Начинается «Безумная Эсмеральда», – кричит Симона.

Услышав Симону, я смотрю на Эрика, племянницу и Флина. Мы плаваем в бассейне. Под смех Эрика я бормочу:

– Я вернусь через полчаса.

– Тетенька, не уходи! – бурчит племяшка.

– Тетя Джуд…

Вытираюсь полотенцем и, поворачиваясь к плавающим в воде детям, повторяю:

– Я скоро вернусь, приставучки.

Эрик держит меня и не отпускает. С того времени, как я вернулась, он не может мною насытиться.

– Ну же, ангел мой, останься с нами.

– Дорогой, – шепчу я, целуя его. – Я не могу пропустить эту серию. Сегодня Эсмеральда Мендоса узнает, кто ее настоящая мать. К тому же сериал заканчивается. Как же я могу это пропустить?

Мой немец сквозь смех целует меня:

– Иди уж.

Я с улыбкой на губах оставляю своих любимчиков и бегу в кухню. Мы усаживаемся рядом, и Симона протягивает мне бумажные платки. Начинается «Безумная Эсмеральда». Мы с волнением наблюдаем, как Эсмеральда Мендоса узнает, что ее настоящей матерью оказывается старуха при смерти, наследница ранчо «Акации». Мы с Симоной безутешно плачем и становимся свидетелями, как измученная болезнью женщина обнимает свою дочь. В конце концов справедливость торжествует: семья Карлоса Альфонсо Альконеса де Сан-Хуан разоряется, а Эсмеральда Мендоса, которая была их служанкой, становится самой богатой наследницей Мексики. Только и всего!

Погрузившись в свои переживания, мы видим, как Эсмеральда едет вместе с сыном искать своего единственного и истинного возлюбленного, Луиса Альфреда Киньонеса. Когда он видит ее, то с улыбкой раскрывает руки, и она ныряет к нему в объятия. Вот это момент! Мы с Симоной растроганно переглядываемся, и когда думаем, что история уже закончилась, как вдруг кто-то стреляет в Луиса Альфреда Киньонеса, и мы обе удивленно смотрим на экран, читая титры «Продолжение следует».

– Продолжение следует! – выкрикиваем мы, широко раскрыв глаза.

Мы переглядываемся и начинаем хохотать. «Безумная Эсмеральда» продолжается, и мы опять каждый день будем ее смотреть.

Симона идет готовить обед, а я возвращаюсь в бассейн, но нахожу детей и Эрика в гостиной, играющих в «Мортал Комбат». Заметив меня, Флин говорит:

– Дядя Эрик, давай разгромим девчонок.

Я улыбаюсь, сажусь рядом с любимым. Но, увидев, как моя племянница реагирует на слова Флина, шепчу:

– Давай, Лус. Покажем этим немцам, как играют испаночки.

Проиграв больше часа, мы с Лус поднимаемся и поем им:

Мы чемпионы, друг мой.

О мы-ы-ы…[36]

Нахмурившись, Флин, смотрит на нас. Он не любит проигрывать, но на этот раз он проиграл. Эрик смотрит на меня с улыбкой. Он получает удовольствие от моей жизненной силы, а когда я прыгаю ему на руки и целую, заявляет:

– Я должен отыграться.

– Когда захочешь, мой Айсмен.

Мы целуемся, и тогда моя племяшка начинает возмущаться:

– Фу, тетя! Почему вы все время целуетесь?

– Да, надоело уже! – с улыбкой поддакивает Флин.

Эрик поворачивается и, чтобы отделаться от них, говорит:

– Давайте, бегите в кухню за кока-колой.

Стоило только упомянуть этот освежающий напиток, как дети убегают сломя голову. Оставшись наедине, Эрик опрокидывает меня на диван и весело подгоняет:

– У нас минута, максимум две. Давай, раздевайся!

Меня разбирает смех. И когда Эрик начинает меня щекотать под футболкой, я вдруг слышу:

– Дорога-а-ая… дорогая!..