Ты умница, детка!

— И всё?! Это все, что ты мне можешь рассказать? — нахмурилась Вера. — Ну уж нет, так просто ты от меня не отделаешься. Кто он?

— Бизнесмен. Кажется, у него огромная строительная империя, но в подробности я не вдавалась…

— Ничего себе! — присвистнула Вера. — Ну а ты там каким боком? Где строительство, и где музыка… Не вижу связи, — хохотнула подруга.

— Так я и не у него в бизнесе работаю.

— А где же тогда? В его постели, что ли? — последовал новый смешок.

— Да ну тебя, Верка! Будешь пошлить, слова от меня больше не услышишь! — оскорбилась Влада. — Я учу его сына играть на фортепиано. Вот! — выдала она.

— Что??? Что ты делаешь? И это ты называешь работой? С твоим-то консерваторским образованием и уровнем одаренности? — брови Веры рисковали со лба удрать на макушку. И удивление ее смешивалось с возмущением.

И еще две недели назад Влада с ней бы безоговорочно согласилась. Но не сейчас…

— Я и сама никогда бы не подумала, что мне это может понравиться, — улыбнулась Влада. — Но Павлик… он особенный ребенок, понимаешь? И очень одаренный. Сама я, когда начинала учиться играть на фано, и сотой части его успехов не делала. А с ним мы уже потихоньку начинаем играть в четыре руки, прикинь!

И дело именно так и обстояло. Не позднее, как вчера, Влада предложила Павлику поиграть в четыре руки пьеску, которую они разучивали последние дни. И для первого раза получилось у них это очень даже неплохо.

— Владик, ну как же так? А как же твоя карьера, планы?.. — непонимающе смотрела на нее Вера.

— От всего этого я не собираюсь отказываться, — тряхнула волосами Влада. — И работу я потихоньку ищу, правда, пока безрезультатно, — невесело усмехнулась.

И что самое странное — признаваться Вере в том, что работает репетитором, Владе ни капельки не было стыдно. А ведь еще недавно дело обстояло по-другому, и в те несколько раз, когда подруга ей звонила, она намеренно ссылалась на срочные дела, чтобы ничего не рассказывать. Потому что было стыдно. Она понятия не имела, как сможет в таком признаться хоть кому-то. И от родителей свою новую работу так долго скрывала, как и врала им, по той же причине. Но все изменилось, когда заболел Павлик. В тот вечер и ночь мир в голове Влады словно перевернулся, и она поняла, что делает что-то важное. Не только для ребенка, который страдает без матери и внимания отца, но и для себя тоже.

На следующий же день она все честно рассказала матери с отцом. Они, конечно, порасстраивались немного, но потом успокоились. Возможно, не поняли дочь настолько хорошо, как ей бы того хотелось, но и не возвращались больше к этой теме, приняв как данность.

— Ну ты даешь! Я и подумать не могла… — никак не могла успокоиться и усвоить новости Вера. — А я, представляешь, теперь не здороваюсь с Ингнатусом-козелатусом. Как вижу его морду, сразу вспоминаю, что он уволил тебя. И из-за чего!..

— А мне уже плевать! Я и забыла…

— А я нет! — вскричала Вера, привлекая к ним нежелательное внимание. Пришлось Владе шикнуть на подругу. — Этого дела так нельзя оставлять. Ты должна была подать на него в суд.

— Делать мне больше нечего! — рассмеялась Влада. — Я, конечно, мечтаю о славе, но не о такой же.

— Ага. А этот козел сейчас к Ирке-флейтистке клеится. Но она не ты — дает, поди, ему втихаря.

— Фу, Вер! Давай не будем о… неприятном, — подобрала Влада синоним слову «противно».

— Не будем, ладно. Пошли они все!.. Ты мне лучше скажи, какой он?

— Кто? Павлик, что ли? — не поняла Влада.

— Ну какой Павлик, — передразнила ее Вера. — Папаша его!

— А причем тут он? — нахмурилась Влада.

— Как это причем? А ты думаешь, почему он тебя пригласил учить своего сынка?

— Потому что…

А почему, собственно? Буров в музыке разбирался примерно так же, как Влада в строительстве. Ни за что бы не поверила, заяви он, что был сражен ее манерой исполнения на концерте, на который пришел вынужденно. И что же получается?..

— В правильном направлении мыслишь, подружка, — удовлетворенно кивнула Вера, наблюдая за лицом Влады. — У папаши твоего Павлика далеко идущие планы… на тебя!

— Интересно, какие у него на меня могут быть планы, если мы с ним даже разговаривать нормально не можем, — пробормотала Влада.

В последнее время, правда, ситуация несколько изменилась. Опять же, с той ночи, когда заболел Павлик. Тогда они с Буровым словно заключили устное мировое соглашение. С тех пор он вел себя с ней если не безупречно, то вполне себе сносно. Не хамил, не цеплялся к словам или поступкам, не пытался оспорить малейшее ее предложение… И даже доверил ей такое важное дело, как выбор няни для Павлика. Кандидаток, правда, она «зарубила» много, и шли они косяком с неделю, не меньше, но в итоге сейчас у ребенка была самая лучшая няня из возможных, наверное. Она была не только опытным педагогом от бога, но еще и интеллигентная, добрая и любила детей. Последний показатель был особо ценным, и опиралась первым делом Влада на него при выборе няни. А уж сколько у нее самой появилось свободного времени, когда Буров нанял сыну няню…