Ты умрешь следующей

И мужчины спускаются вниз по узким лестницам, идут на все усиливающийся запах, пока…

— Джованна! А, ты здесь. Ты придешь помочь мне на кухне? Нужно только вытереть сковородки, пока я мою плиту. Я бы даже просить тебя не стала, но мне хотелось бы привести все в порядок до ужина, а одной мне так скоро не справиться.

Вздор! Тутти — такая благонамеренная, правильная, одна из тех, которые говорят: «Я сама все сделаю, но ты должна это видеть».

Джованна не забыла, сколь нудной была Тутти в юности. Она могла одолжить тебе словарь, ручку, шарф или завтрак, а потом ты обнаруживала, что она сама осталась ни с чем, сделала неточный перевод, не доделала домашнее задание, подхватила простуду или еще что-нибудь.

Какой вздор!

И все же она была ей благодарна и теперь шла вместе с ней на кухню.

Все здесь теперь было чисто, пахло мылом и вкусной едой, никакого намека на запах крови или смерти, никаких видений перед глазами.

Да что это с ней происходит?

— Почему ты так испытующе смотришь на меня? Что случилось? О чем ты думаешь? Ты неважно себя чувствуешь?

Джованна не отдавала себе отчета в том, что смотрела на Тутти отсутствующим неподвижным взглядом.

«Я должна успокоиться, иначе все начнут думать, что я что-то приняла, а это плохо. Даже если я что-то и сделала, лучше принять что-нибудь, мне это поможет поддержать себя».

— Да я вовсе и не о тебе сейчас думала. Я пыталась понять, что это за штука?

— Это формочка, чтобы приготовить масло, видишь резцы? Моя бабушка такими пользовалась. — И Тутти начала со знанием дела объяснять, как пользоваться этой штукой.

Джованна принялась протирать сковородки, но продолжала чувствовать на себе любопытный и подозрительный взгляд Тутти, будто бы та вонзала ей острый нож между лопатками.

Она расскажет об этом всем остальным, Джованна была уверена.

Комната Марии-Луизы расположена рядом с номером Дэды. Мария-Луиза согласилась на менее просторную комнату, чем у других, и не слишком хорошо освещенную, только чтобы быть поближе к Дэде.

Пафосная Мария-Луиза, настолько умеющая все предвидеть, что просто смешно.

В ее комнате кровать тоже двухспальная, просто размеры помещения не совсем удачных пропорций, но здесь тоже все в полном порядке. Ничего не разбросано, даже тюбики с губной помадой и тушью выстроились в ряд на туалетном столике в тосканском стиле. В ванной лежит щетка для волос, она тоже чистая, ни один волосок не зацепился за ее зубчики; свежее мыло в мыльнице.

Покрывало на кровати ровно натянуто, кажется, что на ней так никто и не спал. Блузки, маечки и брюки аккуратно разложены по ящикам вместе с бельем. Можно было бы показывать эту комнату любому немецкому туристу, желающему поселиться в пятизвездочном отеле, и он не нашел бы ничего, к чему можно было придраться.

Такова Мария-Луиза, у нее все должно быть под контролем: ее жизнь, жизнь дорогих ей людей — и это ей удается. С Дэдой все наоборот.

Комната Джованны совсем другая. Она и расположена почти под перекрытием верхнего этажа, в нее ведет лесенка с крутыми и узкими ступеньками, по которым нужно подниматься чуть ли не на цыпочках. Сложно открывать дверь: чтобы повернуть заедающий ключ, нужно наклонять корпус тела и голову вперед, стараясь не потерять равновесие, не упасть назад и не покатиться кувырком вниз, ударяясь об острые углы ступенек.

Заходишь внутрь и встречаешься с нагромождениями разных предметов, книг, вещей.

Лежат несколько книг Джованны: она не может путешествовать без них, даже когда уезжает на два дня, но книги с собой она берет продуманно. Повсюду разбросана одежда и белье: Джованна предпочитает надевать джинсы или ходить по комнате без них, носит разноцветные купальники, состоящие из маленьких треугольничков ткани, и все это бросает, куда придется. Она не делает макияж и не пользуется духами, зато на старинном ящике стоит пара дюжин витаминных препаратов, экстракты трав, флакончики Fiori di Bach и баночки с мазями для ароматерапии. В этом суть Джованны.

Суббота, 19.30. Мария-Луиза

Перед ужином Мария-Луиза скрылась в своей комнате. Ей, конечно, хотелось побыть в компании других, но, видя на себе обжигающие взгляды подруг, она решила остаться в своей комнате.

Как жаль! Она на самом деле так была рада этой идее собраться вместе. Кажется, это вообще была ее идея.

А если хорошо подумать? Чья же это была инициатива?

Пьера? Точно, ей об этом сказала Пьера, но она на кого-то сослалась, был какой-то комментарий, но Мария-Луиза его тут же забыла… Что же Пьера сказала?

Мария-Луиза не могла вспомнить, впрочем, это не имело ни малейшего значения. Ее огорчало то, что отдых был испорчен, а она так ждала его! Ей никогда до этого не доводилось уезжать без сопровождения своей оравы домочадцев, к тому же было бы неправильно оставлять их одних. Но она была в таком восторге, предвкушала каждую минуту этого уик-энда, поэтому решила, что ничто — ни плохое настроение, ни отсутствие большого энтузиазма Дэды — не испортит ей праздник, а вместо этого…

Вместо этого оказалось достаточно какой-то малости.