Ты умрешь в Зазеркалье

Как же иной стиль одежды, прическа и один-единственный штрих в макияже способны изменить внешность! Вера никогда не ходила в таком виде. Ей нравился кежуал с элементами классики, но чтобы туфли и юбка-карандаш!

Она не сделала и пары десятков шагов, чувствуя себя героиней фильма «Дьявол носит Prada», как к ней подошел высокий японец. Он поднялся с ряда сидений у одного из выходов и размеренной походкой направился ей навстречу. С зачесанными назад волосами, в темно-синем деловом костюме, белой рубашке и при галстуке, лица не видно за черной маской, на носу очки с узкой оправой с очень толстыми линзами. Вера поняла, что это японец или китаец, только по маске во все лицо – азиаты часто надевали их в общественных местах.

Он склонился в деланом поклоне и, протянув к ее чемодану руку, забормотал какую-то тарабарщину. Вера смекнула: язык все-таки японский, – промелькнуло знакомое «аригато». Она настороженно смотрела на протянутую руку, и что-то заставило ее ощутить невозможно знакомое.

Подняв глаза, она обомлела. Это был Эмиль! За толстыми линзами очков – его глаза. Искаженные, но его. И если бы не голос, то Вера шефа так бы и не узнала. Он вымыл голову! Зализал волосы и стал похож на японского профессора с этими очками. Ну а маска скрывала лицо. Костюм на нем сидел чертовски сногсшибательно – вылитый Сакамото[10] – самый крутой, умный и милый ученик школы города Гакубун. Вера с ума сходила по Сакамото, еще когда училась в Универе.

Эмиль забрал чемодан, что-то сказал по-японски и опять протянул руку, очевидно, для пожатия. Она неуверенно сжала его пальцы, почувствовав в ладони маленький твердый предмет размером с горошину.

Эмиль сотворил восточный поклон, склонив торс градусов на сорок, выпрямился, развернулся, как на шарнирах, и ушел. Он удалялся, катя перед собой чемодан и поддерживая ручку неуловимым прикосновением указательного пальца. Вера отошла к огромной декоративной пальме с пушистыми ветвями, украдкой глянула на то, что оставил в ее руке шеф. Черный, крохотный, как муха, предмет – похоже, наушник. Вера пригляделась. Да, несомненно: имелась маленькая сеточка, как на айрподсах.

Быть секретным агентом – принимать быстрые решения. Вера сунула наушник в ухо, с ужасом поняв, что он утонул в его недрах. Она не успела этого испугаться, как раздался голос Эмиля прямо в голове:

– Молодец, ты справилась. Выглядишь сногсшибательно! Итак, первая часть плана позади.

Голос был совсем на него не похожий, теплый, без сарказма и бодрый.

– Что мне делать? – прошептала Вера.

– Для начала отойди от куста – так ты вызываешь подозрения. Выпрямись. Не трогай ухо. И не напрягай лицо.

Вера невольно шагнула из засады и расправила плечи.

– Так лучше. Теперь двигайся в сторону Выхода 2В. На твой телефон я выслал электронный билет до Мадрида и посадочный: регистрацию тоже оформил на сайте. Место 31А. Я буду в центре самолета. Аска сидит в начале, на ней темно-синяя толстовка и черные широкие джинсы, на лице маска, волосы спрятаны под капюшоном. Самолет задерживается, но через три минуты начнется посадка. Нам лучше присоединиться к толпе сейчас, чтобы не привлекать внимания. Увидимся в аэропорту Барахас.

Глава 5 Мадридский переполох

– Кристина, прием!

Вера вздрогнула, когда в ее голове вновь раздался голос Эмиля. Наушник был таким крохотным, что она за двухчасовой перелет совершенно о нем позабыла. Пройдя несколько сотен метров по аэропорту Барахас, она вышла из здания на слепящее солнце Мадрида к веренице белых с красной полосой такси. Если в Париже почти все такси черные, то в столице Испании, где она оказалась впервые, – под цвет испанского слепящего солнца.

– Когда ты называешь меня Кристиной, я чувствую себя той красной машиной из фильма, снятого по роману Кинга.

– Если помнишь, она убивала.

– Жаль, у меня нет этой способности.

– Прошу, не позабудь: тебя зовут Кристина Дюбуа. Если ты ляпнешь свое настоящее имя, у нас будут проблемы. Я не просто так затеял это шоу с переодеваниями. Бюро нельзя светить. Не говори по-русски.

– Я даже думаю уже только на французском.

– Не покупай русских книг, даже не листай их.

– Эмиль, где я их возьму?

– Сейчас ты должна взять такси и доехать до Прадо, сразу встать в очередь к кассе и, пройдя проверку, ждать у огромной статуи обнаженного мужчины, он между книжным и входом. В магазин не ходи.

– Ладно. А ты?

– Я еще здесь. Объект кружит по аэропорту. Может, потерялась или пытается запутать следы. Я буду следовать за ней по маячку.

– Ты потерял ее из виду?

Молчание длилось минуту. Вера тронула ухо.

– Эмиль, ты ее потерял?

– Да.

– Но она могла выбросить телефон!

– Поезжай в музей. Сиди напротив входа и паси толпу. Заметишь что-то подозрительное, сразу сообщи охране.

Вера легко объяснила таксисту, куда ехать, хотя знала по-испански только «оля[11]» и «мучо густо[12]», просто сказав: «Прадо».

– О мусео Прадо! – закивал пожилой испанец с черными горошинами глаз и белозубой улыбкой. – Ло се! Натуральменте ло се![13]