Ты умрёшь завтра(СИ)

     — Мне, как бывшему историку, любопытно и познавательно выявить и изучить архитектурные и конструктивные решения древних строителей церкви, ведь это —наследие наших предков и история края! Такая работа обременительной для меня не станет, и прибавки к зарплате я за это не прошу, ну разве что вы сами посчитаете необходимым такую прибавку мне выписать, — настаивал Аркадий Юрьевич, глядя на Поворотова самыми честными в мире глазами. — Зато самое древнее здание нашего города будет под присмотром, и в случае выявления неполадок у нас останется время их устранить. Вы же не хотите, чтобы, скажем, на День Победы, или там, в праздник Великой Революции, церковь неожиданно рухнула?

     Председатель горисполкома ничего такого не хотел, и даже успел испугаться, представив на секунду, как на глазах представителей областной комиссии рушится церковь. Так что решение почтальона Семыгина присматривать за церковью Поворотов посчитал благоразумным, выдал Аркадию Юрьевичу ключ от церковных ворот, и даже обещал подумать насчет прибавки в зарплате. Расстались они в уверенности, что каждый получил то, чего хотел.

     Но на этом успехи историка Семыгина притормозились. До самой осени он обшаривал все уголки церкви, и расчищал завалы в подвалах, но так и не нашел свиток, о котором упоминал отец Сергий. Правда, обнаружил письмо за подписью архиерея Тобольской епархии, которое, судя по всему, пришло в ответ на прошения отца Сергия выделить средства на реставрацию храма Господнего. Архиерей писал, что на данный момент епархия весьма ограничена в средствах, и заверял иерея Сергия в том, что силою веры церковь Красного будет стоять и дальше, как она стояла до этого двести лет. Прочитав письмо, историк Семыгин отметил, что епархия в курсе возраста церкви, а следом с грустью подумал, что церковь их обречена, потому как в радиусе пары сотен километров вряд ли найдется хотя бы один православный, чья сила веры уберегла бы Храм Господен от разрушения.

     О своем обещании за церковью присматривать, Аркадий Юрьевич не забыл, что смог сделал сам, а на работы, требовавших материальных затрат и профессиональных строителей составил список, и в конце августа бумагу эту положил Поворотову на стол. Председатель горисполкома одобрил проделанную работу почтальона Семыгина, со списком требуемого ремонта в церкви ознакомился, и спрятал его в нижний ящик стола, где до недавнего времени хранилось неотправленное письмо отца Сергия. Никаких ремонтов в церкви больше не проводились.

     Пришли, наконец, выписанные историком Семыгиным книги, и из брошюры о мифах древних славян Аркадий Юрьевич почерпнул любопытную информацию, а именно: предки полагали, что землю окружает Киян — Мировой океан, в центре которого покоится священный камень Алатырь — «пуп земли». Камень этот лежит в самом центре мироздания у корней священного Мирового древа, которое древние славяне считали своеобразной осью, скрепляющей мир, — в ветвях Дерева живут Солнце, Месяц и звёзды, у корней — Змей. Дерево называют Ирий, то есть древо блаженной страны Ир. Сама же страна Ир покоится на дне моря, и именно там высшие силы решают судьбы людей.

     Ознакомившись с этим преданием, историк Семыгин испытал недоумение. С одной стороны: миф — он и есть миф, что с него взять? С другой стороны уж больно какие-то тревожные открывались совпадения. Сам по себе образ Мирового древа выглядел слишком аллегорично — мировая ось, Месяц и звезды в ветвях, — все это куда ближе к поэзии, чем к истории, но то, что предки основали поселение и назвали его Ирий, в честь этого самого Мирового древа, вполне конкретно намекало на аномальность места, как географической точки. Очевидно, у предков была причина считать это место священным. А возможность существования аномальных зон историк Семыгин вполне допускал. Есть же Бермудский треугольник, или там гора Казыгурт в Казахстане с ее магнитными ненормальностями… Далее: Змей, в предании — момент еще более загадочный и даже пугающий, потому что этому образу на сто процентов соответствовал реально существующий… Черный Мао! Уж не потому ли Fluvius nigra, как называет его доктор Чех, выбрался из своих глубинных укрытий, что Мировое древо в опасности? Может, мы сами того не осознавая, слишком сильно расшатали Мировую ось, и теперь Черный Змей выбрался посмотреть, кто тревожит основы мироздания?.. А то и навести порядок, уничтожить угрозу, вернуть миру стабильность?..

     «Все это слишком умозрительно», — одернул себя историк Семыгин и решил сконцентрировать внимание на чем-то более реалистичном, чем просто совпадение образов. А именно — на священном камне на имя Алатырь.

     «Змей, Мировое дерево — на деле все это может оказаться чем угодно, размышлял Аркадий Юрьевич. — Камень же — всегда камень. И в мифах, и в преданиях, и в реальной жизни».