Ты услышишь мой голос-2 (СИ)

Они уже ехали назад — ведя свой «ровер», Журавлёв то и дело поглядывал в зеркало заднего обзора на старенький «жигуль», «ковыляющий» на его докатке, в салоне которого сидел отец Александр, не выпуская из руки телефон. Где-то на середине пути, услышав сигнал, Женька плавно затормозил у обочины и, открыв дверь, посмотрел назад.

— Сын!.. Сын!.. — буквально вывалившись из машины, батюшка пустился в пляс, воздев к небу руки, — Сын у меня родился, сы-ы-ы-ын!..

— Только теперь не говори, что ты не мечтал о сыне, — Женька радостно протянул ему руку, — а то — кого Бог пошлёт… кого Бог пошлёт…

— Мечтал! — крепко сжимая его ладонь, священник тряс её с такой силой, что Журавлёв невольно переступил с ноги на ногу, — Мечтал!.. Прости, Господи!.. — подняв глаза к небу, он отпустил Женькину руку и перекрестился, — Слава тебе Господи!.. Сын!..

Вернувшись домой уже ночью, Женька долго не мог уснуть. Встреча со священником, нарушившая все его планы, почему-то совершенно не огорчала, а, наоборот, вселяла какую-то надежду…

Только вот надежду на что?

Перебирая в памяти события своей жизни и подробности сегодняшнего вечера, он так и не смог этого понять.

«Знаки… знаки… — крутилось в его мозгу, — опять ничего не понял… Судьба».

Глава 41

  «С ветерком морским играет светлая копна,
  Отражается в глазёнках синяя волна.
  Мама — словно королева,
  Взгляды справа, взгляды слева!
  И полуденное солнце море пьёт до дна!

  Пухлые щёчки, смешная панама

  (А у неё из ромашек венок!) —
  Очаровательной солнечной мамы
  Солнечный маленький чудо-сынок.

  Удивлённо смотрит с неба солнышко на них —

  Ведь на синем побережье нет других таких!
  Улыбается прохожий —
  До чего ж они похожи,
  Мама с сыном — в том сомнений нету никаких!»

Эту весёлую песенку, раздающуюся из динамика, который привозила с собой съёмочная группа клипа «Солнечный мальчик», отдыхающие одного из «диких пляжей» в окрестностях курортного города слушали целых три вечера подряд. С трудом находя «натуру» без купающихся курортников, видеорежиссёр Руслан, с недавних пор работающий в «творческой деревне», без конца «гонял» любопытных граждан, то и дело попадающих в кадр. Граждане вяло возмущались, но из кадра уходили, с интересом поглядывая на разворачивающееся действо. Впрочем, их было не очень много. Пляж, на котором остановились Морозов и видеореж, находился довольно далеко от мест скопления основной массы народа, к тому же был усыпан довольно крупными камнями, поэтому и был малолюдным. В первый день Наташа, с непривычки тихонько ойкая, осторожно ставила на гигантскую гальку свои маленькие ступни, шутливо требуя, что Димка носил её к месту съёмок на руках. Но уже на второй день она довольно уверенно передвигалась по горячим камням и весело позировала то на берегу, то в воде. Полторы минуты брызг и плескания в море вылились в целых три дня съёмок: приезжая на пляж во второй половине дня, группа оставалась там до самого вечера. Съёмки проводились на послеполуденном солнце, до тех пор, пока оно не начинало откровенно скатываться к морскому горизонту. Остальную, большую часть времени вся съёмочная команда купалась и загорала, на радость маленькому Валерке. Вопреки опасениям родителей, он прекрасно перенёс акклиматизацию и с удовольствием и большой ответственностью «работал» наравне со взрослыми, так, что Милене особых хлопот не доставлял. Она тоже весело проводила время на берегу вместе со всеми, и со стороны могло показаться, что у неё всё замечательно.

Но кажущаяся на первый взгляд беспечность, на самом деле, была лишь маской. После разговора с Настей она снова, не переставая, думала о Журавлёве…

…Он позвонил ей на следующий день. Она только что проснулась в своём номере и собиралась на завтрак, когда услышала сигнал телефона.

«Ленка, я ужасно хочу тебя увидеть…»

«Ты мог меня увидеть. Ещё до отъезда мог…»

«Мне нечего было тебе сказать».

«А сейчас?..»

«Сейчас — есть. Я прилечу к тебе».

«Не нужно».

«Почему?..»

«Ты мог меня увидеть раньше. Но не захотел. Мы всё это уже проходили, Женя…»

«Лена!..»

«Нет. Даже если бы ты и пришёл раньше… Всё равно — нет…»

«Нам нужно поговорить!..»

«Поздно. Мы опоздали на девять лет».

Она ещё долго смотрела на телефон. Её слова, сказанные ему, вовсе не были капризом…

Они, действительно, опоздали. Да, все эти годы они любили друг друга… Но любили тех — прежних… и прежней, юношеской любовью. А в это время жизнь неумолимо накладывала на них свои необратимые изменения…