"Ты уволен!" (СИ)

- Я сказал правду. Я люблю Вас. И влюбился, наверное, еще до того, как увидел Вас вживую. Сначала… Сначала я видел Вас в каком-то журнале. Там было с Вами интервью, и я подумал, что было бы неплохо с Вами познакомиться. Мне понравились Ваши глаза. В них было и есть что-то такое, чего я никогда не видел у других. Каково же было удивление, когда я узнал, что у знакомого моей матери Вы работаете в офисе! Мистер Хоран взял меня на работу. Так я оказался у Вас. Все это время меня влекла только мысль быть рядом с Вами, - Гарри говорил прерывисто, кусками, ударами кидал мне слова, но они отлетали обратно к нему. Лицо его бледнело, на висках бились сеточки жил, пальцы хрустели в суставах, - и с того момента мне не было покоя. Я делал все, чтобы быть рядом с Вами. Когда я узнал, что Ваш брат не может сопровождать Вас в Париже, для меня это было праздником. Поначалу я думал, что это просто влечение, может быть, страсть… Как тогда, когда я не мог с собой совладать у Вас в кабинете… Но потом… Потом я понял, что не от страсти или увлечения так колотится сердце, не от страсти трудно дышать, когда Вы рядом, не от глупой симпатии или физической тяги меня трясет, когда я нахожусь с Вами, и я теряю сознание, когда Вы уходите… И сегодняшнее признание Александра… Я люблю Вас, - он снова послал мне полный отчаяния взгляд, снова хотел сделать шаг вперед, но я покачала головой, - и можете делать с этим все, что хотите. Но я ведь вижу, что Вы тоже ко мне не равнодушны! Прекратите показывать свою стальную силу, покажите хоть раз то, что действительно чувствуете! Не бойтесь быть слабой! – взывал ко мне Гарри, а я все стояла, как немая.

Сила может обернуться слабостью. Сила… Слабость… Вот сейчас я стою перед Гарри, слабая, потому что он раскрыл, расковырял то, что было давно схоронено на дне моей души. Он воззвал к тому, чтобы я снова стала слабой, обычной девушкой, не закованной в доспехи силы!

Мне вспомнилось, какой я была раньше. Нет! Нет! С этим покончено!

Я отвернулась от Гарри и подошла к окну. Жизнь за стеклом казалась игрушечной, с придуманными людскими проблемами, которые навоображали себе, что у них есть настоящая жизнь! А жизнь была только здесь и сейчас!

- Почему Вы молчите? – голос Гарри был тих и спокоен. Он слегка барабанил пальцами по столу. Я не оборачивалась.

- Мне нечего тебе сказать на это.

- Вы совсем ничего ко мне не чувствуете?

- Я не хочу говорить о своих чувствах.

- Не хотите из-за каких-то Ваших принципов или потому что у Вас просто нет ко мне чувств? – резкая фраза хлестнула по коже, как плеткой. Я обернулась. Глаза Гарри горели огнем, руки были сжаты в кулаки, - может, хватит уже мучить и себя и меня?

- Я не хочу говорить с тобой о моих чувствах, потому что у меня их нет.

-Это Вы других пытаетесь убедить в своей бесчувственности и холодности, но я-то видел все! И то, как Вы смотрели, когда я Вас обнимал, и то, как чуть с ума не сошли, когда я Вас поцеловал, и какой Вы были счастливой тогда, на крыше! Вы и подумать не могли о каком-то там Александре! А сейчас? Да даже сегодня! Не Вы ли устроили мне сцену ревности, когда увидели меня с Джулией? Или что это, скажете, прихоти начальницы? Почему Вы вечно скрываете себя под маской? Что с Вами не так?!

- Все со мной не так! – резко выпалила я, и почувствовала, как кровь прилила к щекам, - послушай, Гарри, нам правда лучше забыть этот разговор.

- А я не хочу ничего забывать! Это Вы, видимо, забыли, что значит – быть молодым и хотеть любить! Просто быть счастливым! Вы привыкли всеми командовать, а когда Вам встретился на пути человек, равный Вам, имеющий свое собственное мнение, такой, как я, - Гарри замахал руками, как будто ему не хватало воздуха, - Вам это не понравилось! Я сказал то, что чувствую, то, что идет от сердца, которое, заметьте, у меня есть. И Вам это не понравилось! Но я сказал правду! И делайте с этим, что хотите!

- Спасибо, что разрешаешь мне поступать так, как того хочу я! – отпарировала я, все еще стараясь держать себя в руках, но я уже не могла сохранять всегдашнюю невозмутимость, - да что ты вообще знаешь о любви?! Заявляешься в чужую жизнь, портишь ее, сеешь раздор между людьми, переворачиваешь всех с ног на голову, а потом говоришь, что любишь?!

- Если я могу любить только так, я не виноват в этом! Научите, значит, как надо! Вы же моя начальница, вот и командуйте! – Гарри подлетел ко мне, стиснул руками мои плечи. Его глаза жадно перебегали по моему лицу, как будто читали захватывающую книгу, предложение за предложением заглатывая и не умея насытиться. Его пальцы гладили ми плечи сквозь ткань платья. Чуть потрескавшиеся губы кривила поддергивающаяся грустная улыбка.

- Я люблю Вас. И от этой любви у меня разрывается сердце.

- Меня нельзя любить, - тихо сказала я, - я запрещаю тебе это делать. Можешь считать, что это приказ. И дай мне пройти. Я не хочу больше говорить на эту тему.