Ты – в игре! и другие ужасные истории

А когда начались работы, все-таки волновался: вдруг или кто-то не удержит веревки, или они порвутся, или случится еще какая-нибудь невезуха – и пропало, разбилось зеркало! И ведь не зря волновался: несмотря на то, что он сам все проверил, две веревки все-таки порвались, как будто кто-то их специально надрезал. Хорошо, что это случилось, когда зеркало было почти в зале, и мужики успели его подхватить, а то не миновать бы ему крупных неприятностей.

Но вот, похоже, самое опасное позади: зеркало, целое и невредимое, находится там, где ему и положено быть. Из окна зала высунулась рыжая голова и три раза прокричала УРА!

И это «ура» подхватила стоящая позади Юрия Николаевича толпа, и, похоже, он сам не удержался и тоже прокричал «ура» вместе со всеми, хотя от шока еще не отошел.

Теперь мужики снова полезли наверх укладывать на место разобранную крышу.

Юрий Николаевич немного расслабился, отвлекся, начал глазеть по сторонам. Неподалеку от него, прячась от солнца под расписными зонтиками, стояли две прелестные барышни. Одна из них в ярко-розовом платье с неправдоподобно тонкой талией и длинными светлыми локонами, спадающими на плечи, была похожа на ангела, спустившегося с небес. Голову ангела прикрывала аккуратная розовая шляпка с торчащими страусиными перьями – хороша, ох, хороша! Вторая и лицом, и нарядом была поскромнее – темные волосы прятались под светлую шляпку, платье небесно-голубого цвета без особых изысков. К груди она прижимала книгу – учитель напряг зрение, прочитал: «А.С. Пушкинъ». «Милая, милая барышня, но просто барышня, не ангел», – подумал он.

Еще вчера Петр Кириллович рассказал Юрию Николаевичу о семействе Ильина. Жена его, Софья, умерла от туберкулеза три года тому назад, остались с ним дочь Лизавета, недавно помолвленная, причем, по большой любви, с молодым купцом из соседнего уезда, Дмитрием Семеновичем Стрельниковым, и племянница, которую он воспитывал с четырехлетнего возраста после того, как сестра его ушла в мир иной.

Юрий Николаевич загляделся на барышень, пытаясь определить, кто из них дочь, а кто – племянница Евстафия Митрофановича.

Вдруг ахнула и подалась вперед толпа зевак, женщины закричали, запричитали.

Учитель поднял голову: парень с рыжими волосами болтался над землей, уцепившись одной рукой за край крыши. Но обошлось: мужики, что были рядом, подхватили бедолагу, подняли наверх.

К ногам Юрия Николаевича упал отвалившийся кусок бревна, по счастливой случайности никому не нанеся увечья.

Учитель подкатил к себе часть бревна, осмотрел: половина его оказалась подпиленной.

И тут же услышал сзади:

– Слышь, Васильич, здесь кто-то крепко зуб на тебя точит. Не буду говорить, кто, сам думай, только точно знаю, кто кому заплатил, чтобы тот веревки подрезал, да бревно подпилил.

Обернулся – увидел мужика с оспинами на лице, который тут же растворился среди зевак.

«Глупость какая-то, – подумал Юрий Николаевич. – Кто может против меня зуб точить?»

– Добрый день, – услышал он совсем близко голосок, похожий на журчанье ручейка. Обернулся и невольно замер: рядом с ним стоял ангел! Огромные голубые глаза, обрамленные длиннющими ресницами, смотрели ласково и внимательно.

«Кто же это все-таки: дочь или племянница Ильина? – заметались в голове вопросы. – Как звать?»

От ангела исходил тонкий и нежный аромат дорогих духов.

Юрий Николаевич смутился, ответил что-то нечленораздельное, скользнул мимолетным взглядом по второй барышне, которая, улыбаясь, стояла в сторонке, и тут, на его счастье, кто-то из рабочих его позвал.

Глава 11

Уже вечером, подводя итоги прошедшего дня и вспомнив лопнувшие веревки и подпиленное бревно, Юрий Николаевич пришел к выводу, что это вовсе не случайные совпадения. Кто-то с кем-то хотел свести счеты даже ценой чьей-то жизни. Кто и с кем?

И хотя мужик с оспинами (оспенный – как называл его про себя учитель) прямо сказал, что кто-то на него, Юрия Николаевича, зуб точит, никак не хотелось в это верить.

В конце концов он решил не зацикливаться на этом, успокоив себя тем, что, в целом, экзамен по установке зеркала, сдан. Увы, не на круглую пятерку…

На другой день у Юрия Николаевича был выходной.

Первую половину дня он ходил по Заречинску, после революции переименованному в Ильинск, любовался ровными прямыми улицами этого уездного городка, постоял в построенном Ильиным соборе и решил после обеда побродить по примыкающему ко дворцу ботаническому саду.

Сад начинался с уходящей вдаль сосновой аллеи, выложенной цветной плиткой. Пройдя немного, Юрий Николаевич свернул на одну из пересекавших аллею тропинок и как будто попал из сурового сибирского климата в настоящие субтропики с вьющимися лианами, полянами с двухметровыми кактусами и зарослями огромных папоротников. Пели птицы, летали бабочки, на цветах сидели божьи коровки. Райский уголок, да и только!

То там, то здесь виднелись фонтаны и фонтанчики, резные лавочки, беседки, в одной из которых он увидел скромную барышню с книжкой в руках и множество искусственных пещер – гротов, сделанных из камней и огромных ракушек.