Ты вернешься!

– Ах, ты меня ранила этим в самое сердце, дорогая! – фыркнул я презрительно. – Эрин, да я давно плевать хотел на твое мнение о моем моральном облике. Кто бы еще говорил о достоинстве и критиковал грязные приемы. Ну же, я не намерен стоять тут вечно. Твое решение.

Ворота распахнулись, и наружу вывалилось еще десятка три саргов во главе с самим проктор-примом Георгом, что управлял Курта в отсутствии семейства примов. Перепрыгивая через валяющихся на земле своих соплеменников, они ломанулись к нам, но Эрин выставила ладонь, запрещая приближаться, и они все замерли, будто на стену напоролись.

– Что будет, если я откажусь?

– Твой щенок сдохнет, и это будет только начало, дорогая. Я приду за тобой сюда или в любое место, где ты решишь спрятаться, и убью каждого Курта, кто станет мешать мне забрать тебя. Зная вашу упертость и заносчивость – от стаи мало что останется в итоге.

– Осознаешь, что мне ничего не стоит убить тебя прямо сейчас, Дикий? – подавшись вперед, прошипела Эрин шепотом.

– Ты можешь попытаться. Но, во-первых, я не тот, каким ты меня помнишь, и не просто так подмял под себя полстраны, – а еще мне глубочайше похрен выживу я или нет. – А во-вторых, что ты думаешь сделают мои бойцы с твоим выродком и всеми остальными Курта, сидящими в наших подвалах, узнав о моей смерти?

Эрин несколько секунд смотрела мне в глаза, наконец-то в глаза, и не оставляя и тени сомнения, что видит меня, видит, а не как сквозь стекло прозрачное, а потом перевела взгляд на Георга, взбесив этим. Он шагнул вперед, но она качнула головой, останавливая его. Это он? Он ее пара и отец мелкого засранца?

– Я не поеду с тобой, – произнесла Эрин тоном, не терпящим возражений. – Но я приеду позже и сама.

Как же велик был соблазн упереться, принудить, поставить ультиматум… не позволять ей снова исчезнуть из поля моего зрения. Но я с ним справился. Позволить ей сохранить самую малость достоинства, когда уступает в главном – ерунда. Ведь в противном случае все, и правда, может пойти вразнос, и придется драться и уволакивать Эрин силой, если выживу.

– У тебя ровно час, моя княжна. Захвати только самое необходимое, остальным я тебя обеспечу, могу теперь себе позволить.

Глава 8

1987

– Рус, ну какого хрена! Ты что, теперь на этом долбаном подоконнике жить собрался? – возмущался Васька, пока хмурый Тапок топтался в дверях гаражной качалки, поправляя воротник своей выходной белой рубашки. – Сидит он, как красна девица у окошка, принцессу свою ожидаючи.

Васян тоже прилично прикинулся и сверкал бляхой в виде бычьей башки на новых джинсах и браслетом на массивных часах, честно отжатых месяц назад у одного борзого рэкетира. Друзья завалились в наше логово, не найдя меня в квартире у родоков, и, обнаружив, что я и не думал собираться на давно предвкушаемую тусу, крайне возмутились. Впрочем, вслух как всегда возмущался только Васька, Потап неодобрительно сопел.

– Княжну… – бормотнул я машинально, глотнул портвейна и прищурился снова в сгущающиеся сумерки. – И отвали.

Нудеть за эту пару дней в груди меньше не стало. Наоборот, тоскливое, тянущее уже не только за нервы, но и в кости вгрызающееся неизведанное нечто, что родилось во мне, когда проснулся один, набирало обороты, и вино мало помогало заглушить его. Но по трезвяне совсем по-жесткачу ныло.

– Да пофиг как ты ее там зовешь. Кончай киснуть, мужик, погнали с нами к Ленке на тусняк.

– Не хочу. Без меня идите, – отмахнулся я.

– Ты прикалываешься что ли? – и не подумал угомониться Васян. – Сам же на прошлой неделе говорил, что хочешь с ней замутить, причем по-серьезке! Тапок, скажи!

– Ага, – кивнул Потап.

– Перехотел, – пожал я плечами.

– Рус, ты в себе? Это же Ленка Солнцева! Алле! Блондинка, эта как там… платиновая, во! Ноги от ушей, жопа как орех и сиськи – твердая пятерка! – само собой, перечисление достоинств Ленки Васян сопровождал еще и эмоциональной пантомимой, призванной донести до меня что я, дебил такой, упускаю.

– Угу. Я помню как она выглядит, – кивнул, не сумев удержаться от легкой улыбки. Васька, когда он в ударе – это нечто.

– И что? Ты готов упустить свой шанс завалить ее из-за… Блин, ты же даже имени не знаешь, и свалила она, вернуться не обещала и даже спасибо не черкнула. Этой девке плевать на тебя, Рус. И знаешь что? Тебе радоваться надо этому. Потому что, если все, что ты нам о ней рассказал, не глюк оттого, что тебе по башке тогда наприлетало, то ну ее нахрен, и чур такое от нашего берега!

Легкий проблеск веселья мигом потух, и я поморщился. Так и есть. Я все им рассказал о княжне, у меня секретов от ближайших друзей сроду не было, ну разве что интимные какие подробности о девчонках, не полное же трепло хвастать кое-чем личным.

– Не факт, – практически огрызнулся я и снова отвернулся в темноту.

– Ты долбанулся. Тапок, у нашего Руса свистанула фляга, и нужно че-то делать, – решительно поставил мне диагноз неуемный Васян. – Короче, сейчас сгоняем за водярой и закусем и будем плотно лечить его дурь. А то эта бормотуха, что он хлещет, только все усугубляет походу. Скажи, Тапок!