Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

Настя вынырнула из-под рук великана и увидела задорно улыбающегося незнакомого парня. Он был среднего роста, худощавый, но не тощий, а какой-то жилистый, что ли. Илья смерил его своим мутным презрительным взглядом и с кривой усмешкой поднялся из-за стола. Незнакомец едва доставал ему до плеча, но не испугался, даже шага назад не сделал. Настя похолодела. Если сейчас начнётся драка, от парня мокрого места не останется! И она попыталась встать между мужчинами. Сделала бы она тоже самое, если бы на месте Ильи был чужак, а не её одноклассник, она до сих пор не знает, но незнакомый смельчак не позволил ей за себя заступиться. Жестко перехватил её за руку и завёл себе за спину. И она почувствовала недюженную силу этих мужских рук. За спиной Ильи начали собираться местные парни. И тут сзади раздался чей-то спокойный уверенный голос:

– Братва, кончай батон крошить, нам не западло замутить кипиш, даже по приколу. Только думку расколите грамотно – на кой оно вам надо?¹

Настя обернулась на цветистую речь и увидела коренастого дядечку, похожего на штангиста. Одет он был в плотно облегающую его мощное тело борцовку, из-под которой на руки, бугрившиеся мышцами, выползали многочисленные татуировки. А за ним стояли разновозрастные мужики (как потом рассказал Серёжа, это была его бригада, с которой он отмечал свой день рождения), которых объединяло только выражение их лиц: все они с любопытством рассматривали толпу местных ребят, как экзотических животных в зоопарке. Когда Настя развернулась обратно, толпы за спиной Ильи уже не было, а в его глазах появилось осмысленное выражение, как будто он мгновенно протрезвел. Видимо, как шофёр-дальнобойщик, понял блатной сленг и правильно оценил обстановку. И конфликт был исчерпан.

– Вот такая история, – закончила Настя и замолчала.

Остаток обеда прошёл в молчании. Только под конец она сказала, что, если ей надо будет переезжать в Смоленск, то она просит дать ей время, чтобы она нашла подходящее жильё для них с Сашенькой. Антон Владимирович, уже понимавший, что при любом раскладе переезд в Смоленск вряд ли понадобится, молча кивнул.

¹ – перевод на разговорный русский язык с блатного жаргона: «Мужики, хватит нарываться на неприятности, мы не против померяться силой, особенно под настроение. Только хорошо подумайте – зачем вам это надо?»

6

Поиски двоюродного брата Антон решил начать с обзвона всех имеющихся у него номеров телефонов. Когда это не дало результатов, он нашёл в маминых документах, аккуратно сложенных в коробку и хранившихся в его загородном доме, её записную книжку. Но и эти телефоны не отвечали. И Антон понял, что придётся ехать в Смоленск. Он смутно помнил квартиру Серёгиного отца, в которой тот жил со своей новой семьёй, поскольку был там всего один раз – Дмитрий Анатольевич уговорил Антона привести к нему Серёгу, а тот не соглашался идти один.

В Смоленск Антон Владимирович решил уехать под пятницу, рассчитав, что днём проинспектирует фабрику, а ближе к вечеру переговорит с отцом Сергея. В запасе ещё останется суббота, а к началу рабочей недели он уже сможет вернуться в Москву. Антон пообещал Насте держать её в курсе поисков Сергея, но о том, что ищет не только её бывшего возлюбленного, но и своего двоюродного брата – не сказал. Пока и сам не знал почему. Но зато не пришлось никому докладывать о поездке в Смоленск, как-то не привык он ни перед кем отчитываться за свои действия. Уехал по делам и точка. На работе знали, где он, и этого было достаточно.

Директор его смоленской фабрики, Юрий Константинович, встретил неожиданно наехавшего хозяина спокойно – а чего переживать, если фабрика работает хорошо, а отчетность в порядке? Нравился Антону Владимировичу этот крепкий мужик с твёрдыми понятиями о жизни, так что они спокойно поговорили о перспективах, трудностях (куда же без них?) и нововведениях, которые Юрий Константинович хотел внедрить, и уже к обеду Антон был свободен. Они вместе пообедали и разошлись по своим делам.

Смоленск, конечно, изменился, разросся, где-то подоблупился, где-то, наоборот, похорошел. Но всё же он – не Москва, где за год отсутствия можно не узнать родную улицу. Поэтому четырёхчасовые блуждания всё-таки привели Антона к подъезду дома, где по идее должен проживать Дмитрий Анатольевич. Он посидел немного во дворе, покачиваясь на детских качелях, в надежде увидеть отца Сергея среди возвращавшихся с работы людей, и быстренько переговорить с ним здесь же, не заходя к нему домой, но так его и не заметил, а, может, просто не узнал. И пришлось подниматься по лестнице, мучительно пытаясь вспомнить, как выглядела дверь квартиры, в которой он был однажды почти двадцать лет назад. Её расположение-то он помнил, а вот с этажом ошибся. На его счастье дверь открыла словоохотливая старушка. Она помнила семью Дмитрия Анатольевича, который, оказывается, переехал куда-то три года назад, и направила Антона в правильную квартиру, посоветовав переговорить с новыми жильцами – вдруг они знают его новый адрес?