Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

Он подхватил Сашеньку, и, не успели они с Настей глазом моргнуть, усадил к себе на закорки. (Антон с завистью наблюдал за одним папашей, на плечах которого заливался счастливым смехом малыш, а тут такая возможность прочувствовать его ощущения, примерить на себя роль отца!) И Сашенька не подкачала. Она залилась звонкими бубенцами, а потом начала с самым серьёзным видом управлять своей импровизированной лошадкой. И теперь расхохотаться хотелось Антону Владимировичу. И даже Настя отвлеклась от своих горестных переживаний и включилась в игру. В итоге, вместо лазилок сначала сторговались на карусели, а потом они и вообще были забыты.

Когда усаживались в машину, Настя очень удивилась, увидев детское кресло, вдруг, волшебным образом, появившееся в машине. Видимо, Антон Владимирович, всё делает быстро…

Сашенька, утомлённая беготнёй по парку, тут же уснула, и до квартиры Антон Владимирович довёз их под уютное сопение ребёнка. А потом со счастливой улыбкой возвращался в свой загородный дом, хотя ноги гудели, и плечи ломило с непривычки…

В пятницу они тихо расписались в ЗАГСе, где Антон Владимирович с удовлетворением отметил про себя, что кольцо Сергея Настя со своего пальца сняла. Раньше она это сделала или только перед росписью, он этого не знал, поскольку всю неделю после их совместного воскресенья они не виделись.

А уже в субботу Настя с Сашенькой переехали в дом к Антону Владимировичу. Он прислал одного из охранников с фабрики и своего водителя на легковушках и заказал Газель, но всё Настино добро уместилось в несколько чемоданов, так что грузовая машина не понадобилась.

А когда въехали во двор его загородного дома, первое, что бросилось Насте в глаза – это новёхонькая детская площадка прямо посередине газона. Она так расчувствовалась, что чуть не разрыдалась на глазах у чужих людей. И теплое чувство благодарности к этому пока ещё тоже чужому мужчине разлилось по её телу. А ещё затеплилась надежда, что всё, возможно, будет не так уж и плохо!

Поздно вечером Антон сидел с бокалом вина у камина в затихшем доме и беседовал с Бароном. Пёс внимательно его слушал, но, кажется, искренне не понимал – за что его отчитывает хозяин.

– Вот так, значит, мы себя ведём? Виляем хвостом и позволяем трепать себя по загривку? Хоть бы разочек тявкнул для приличия!

Барон потому и получил свою кличку, что практически с рождения вёл с себя вальяжно и с аристократическим достоинством, что очень смешно выглядело для щенка. А уже в подросшем состоянии выражалось в том, что он практически никогда не лаял, в отличие от соседских шавок, которые тявкали на любое движение за забором. У Антона даже появилась мысль завести ещё одну сторожевую собаку, поскольку Барона он уже полюбил, и избавляться от пса, пусть и манкирующего своими собачьими обязанностями, ему в голову не приходило.

Но вскоре произошёл случай, который кардинально изменил взгляд Антона на поведение Барона. Однажды ночью он проснулся от громкого лая собаки и, выглянув в окно, с удивлением разглядел жавшегося к забору человека и стоящего в боевой стойке Барона. Он спустился вниз, и в первый раз увидел жуткий оскал своей собаки. Пёс уже не лаял, видимо, почувствовав приближение хозяина, а лишь предупреждающе рычал. Дай ему хозяин команду «Фас!» – мигом бы разорвал непрошенного гостя. Антон пинком под зад вышвырнул неудачливого грабителя через калитку, а сам с удивлением рассматривал «следы преступления». Мало того, что Барон, будучи в доме, почуял чужака, так он ещё и загнал его под свет фонаря от тёмного местечка, где тот перелез через забор, и только потом подал сигнал хозяину лаем.

В загородном доме Антон не часто принимал гостей или деловых партнёров, предпочитая встречаться с ними на нейтральной территории в городе. Но иногда всё-таки приходилось приглашать их и сюда. С редкими гостями Барон вёл себя по-разному, но всегда его мнение о человеке совпадало с мнением Антона! С некоторыми был напряжён и не отходил от Антона ни на шаг, предпочитая всегда быть между хозяином и гостем. С другими был холоден и брезглив, исчезая незаметно с места встречи после нескольких секунд разглядывания нового человека. Антон даже заметил, что гости, удостаивающиеся такого взгляда пса, заметно начинали нервничать, скукоживались и спешили закончить разговор. А с друзьями Антона был весел и игрив. Радостно вилял хвостом, но гладить-то себя никому не позволял!

Такое случилось впервые, что он подпустил к себе и женщину, и ребёнка. Стоически выдержал тисканье Сашеньки, пока та не увлеклась другим занятием, а потом не отходил от Насти, как вёл себя только с Антоном после долгой разлуки, и позволял гладить себя по загривку. А когда Антон не пустил его в спальню, даже фыркнул и с обидой удалился…

– Может, мне дать тебе новое имя? Брут², например?