Ты ворвалась в мою жизнь непрошено… Всё, возможно, будет не так, уж, и плохо!

Настя удивлённо уставилась на враз потемневшего мужа, но тут из кабинета выглянул ординатор и позвал Антона пообщаться с врачом. Антон отодвинул ничего не понимающую жену в сторону, как стул со своего пути, и зашёл в кабинет, где ему сообщили, что при осмотре перед операцией выяснилось, что его жена беременна. Срок примерно две недели. Учитывая возможный резус-конфликт, необходимо встать на учёт и постоянно наблюдаться у врача-гинеколога. Но вот его семенной материал они потеряли, поскольку уже разморозили перед операцией, и повторно его использовать нельзя.

Мало того, что эта дрянь с кем-то ему изменила, но она ещё и лишила его надежды иметь собственных детей!

Антон выслушал всё это сцепив зубы. А, когда выскочил из кабинета, схватил Настю за руку и потащил вниз по лестнице. Он такой железной хваткой сжал её руку, что ей стало очень больно. Да и шёл такими широкими шагами, что ей приходилось бежать за ним. Настя сначала пыталась кричать ему на ходу, потом, когда задохнулась, стала цепляться за поручни лестницы, а когда она закончилась – била по его руке. Но Антон никак не реагировал на её трепыхания, тащил волоком, как тряпичную куклу и, наверное, не остановился, даже если бы она упала.

Они выскочили в тесный дворик курилки, из которого тут же ретировалась обосновавшаяся там на лавочке девушка, и Антон прижал Настю к каменной стене, сжал в железные тиски рук и начал трясти, как липку:

– Кто отец твоего ребёнка? С кем ты мне изменила? Почему? – кричал он, ненавидяще уставившись ей в глаза.

И это он ещё умудрялся сдерживаться, поскольку наружу рвались оскорбления, самыми цензурными из которых были: дрянь и сука. А руки так и тянулись свернуть её белую шею, чтобы не видеть этих невинных голубых глаз, с недоумением смотрящих прямо ему в глаза. Но вот голубизна похолодела и замёрзла, превратившись в лёд. У Насти, видимо от возмущения, утроились силы. Она, наконец, вывернулась из его рук и отскочила в сторону, а потом высокомерно сказала:

– Не знаю, с какими женщинами Вы общались до меня, но, если уж никому не верите, то включите хотя бы логику: мы с Вами двадцать четыре часа в сутки вместе и на работе, и дома. Где и когда я могла Вам изменить?

Антон не успел среагировать на эту её тираду, да и смысл сказанного ею не сразу доходил до его взбудораженного сознания, но тут раздался подчёркнуто-спокойный голос Веры Семёновны:

– Антон Владимирович! Нам с Вами необходимо срочно поговорить. Пройдёмте ко мне в кабинет. Пожалуйста!

Антон повернулся к пожилой врачихе, и вся его агрессия в мгновение ока переплавилась в жгучую боль. Почему-то заболела спина, правую лопатку захлестнул огонь, а сердце, наоборот, сжалось в холодный комок. Стало трудно дышать.

Вере Семёновне позвонил врач, который должен был делать подсадку. Он был очень удивлён неадекватной реакцией будущего отца и после минутного колебания набрал её внутренний номер – ведь это она привела к нему эту пару. Найти Антона с Настей было не сложно, поскольку представление они устроили ещё то, а выскочившая из курилки девица вообще-то уже сообщила администратору на входе, что во внутреннем дворике может произойти убийство.

Вера Семёновна уложила Антона на кушетку и накачала лекарствами, а потом отошла за свой стол, попросив, чтобы он позвал её, когда будет готов к разговору.

– Не сдерживай себя! Плачь! Так быстрее отпустит. Мужчины считают слёзы слабостью, а это всего лишь защитная реакция организма. А потом удивляются, почему их инфаркты косят в молодом возрасте!

А потом они долго разговаривали. И о 5% вероятности беременности от него в тот период, когда он сдавал на хранение сперму. И о том, что этот процент мог и увеличиться, вследствие любви, моря и солнца, а мог, конечно, и не измениться в силу прошедших лет. И о том, что его жена совсем не похожа на его предыдущих подруг. И что надо быть осторожным, потому что он может лишиться, возможно, своего ребёнка, если подобная нервотрёпка будет царить в их семье. А потом они опять возвращались к теме вероятности забеременеть от него естественным путём, и разговор ходил по кругу, пока Вера Семёновна окончательно не поняла, что Антон успокоился. А под конец они договорились, что придут завтра же к Вере Семёновне на приём, чтобы уточнить срок беременности и определиться с тестом на отцовство, чтобы окончательно закрыть этот вопрос.

– Возможно, завтра всё будет не так уж и плохо, как кажется сегодня! – подбодрила напоследок Антона умудрённая жизненным опытом врач.

Когда Антон добрался домой, то обнаружил, что Насти там нет. Он опять уже был готов взорваться, но вовремя сообразил, что Настя поехала забрать Сашеньку из детского сада. Когда же они не появились ни через час, ни через два часа, Антон, сдерживая раздражение, позвонил сам. Настя ответила на его звонок, но сказала, что они с Сашенькой пока побудут у Антонины Поликарповны, их бывшей квартирной хозяйки. Как долго будет длиться это «пока» – не уточнила.

– Завтра будь готова к десяти часам. Поедем в центр делать тест на отцовство, – холодным приказным тоном сказал Антон.