Ты всё ещё любишь? (СИ)

— Ты думала об этом все эти дни? — в его голосе сожаление. Он притягивает её к себе и целует в макушку. — Это было больно, да. Обидно. Я злился, ненавидел, хотел мести. Я карал людей и хотел показать ему, что он прав, но понял, что не могу причинять боль тем, кто этого не заслужил. Я действительно страдал и хотел лишь быть любимым своими родителями, но у них, кажется, были другие планы на меня. Я — Яд Божий. Ты ведь слышала моё настоящие имя. Самаэль, — он на мгновение замолкает, когда чувствует, как она дрожит. Он поправляет одеяло, закутывая её в него и ещё крепче прижимает к себе, но это не помогает, потому что дрожит она не от холода — она ненавидит Бога всеми фибрами души, её переполняют эмоции и обида за него, — Но знаешь, — его губы касаются её горячего лба и он прикрывает глаза, когда чувствует её тело в своих руках, — Так было раньше, и я даже благодарен отцу за это, потому что, иначе, я бы никогда не встретил тебя, — заключает он.

— И был бы намного счастливее, — продолжает Деккер.

— Нет, — честно признаётся сатана, — Я бы не был счастливее. Знаешь, почему?

Она отрицательно мотает головой. Но не скажет же он, что это она делает его счастливым, потому что это полный абсурд. Если бы он не знал о её существовании, была бы другая девушка, с которой бы он встречался.

— Потому что, когда я вижу твои глаза, как они блестят от восторга… Как ты радуешься каким-то мелочам и расплываешься в улыбке, — он целует её губы и улыбается ей, — Я счастлив только тогда, когда счастлива ты.

— Это слишком ванильно, Люцифер, — усмехается она, — Но ты не можешь отрицать тот факт, что не будь меня в твоей жизни, ты бы полюбил кого-нибудь другого также сильно, если ещё не сильнее.

Люцифер чувствует сдавленность в груди от её слов, но он не может винить её за это. Он знает, что она сейчас чувствует, и единственное, чем может помочь ей — рассказать абсолютно всё.

— Это не так, — говорит он ей, — Я бы никого не смог полюбить также сильно, как тебя, Хлоя Деккер. Никто не сравнится с тобой. В этом вся суть. Долгое время, которое я держал обиду на своего отца, я не понимал этого, но когда встретил тебя, осознания сами пришли. В Серебряном граде нет никого, кто бы затмил тебя, нигде нет такого человека, Хлоя. Потому что ты особенная. Только ты одна. И только ты смогла сделать дьявола ручным и пушистым котиком.

— Котиком, — тянет она в уставшей улыбке. Глаза болят от пролитых слёз, но она хотя бы больше не плачет. Люцифер целует её в нос и подминает под себя, оказавшись сверху. Под ним она кажется ещё меньше, когда держится холодными ладошками за его обнажённый торс. С появлением её в его жизни, ему пришлось признать, что спать с ней голышом — не очень хорошая идея, поэтому, нужно было обходиться только голой грудью.

— Да, а ты моя кошечка, — ухмыляется он, от чего она закатывает глаза. Это звучит ещё хуже, чем если бы он просто признался ей снова в любви. Но почему-то ей это даже нравится. Их отношения похожи на те самые из сказок, и, порой, она боится, что когда-нибудь появится какая-нибудь злая колдунья и испортит всё. Такая уже появилась в их жизни, и Хлоя надеется, что эта девушка не настолько могущественна, как все злодеи из сказок. Хочется просто уже, наконец-то, обычного человеческого счастья с любимым мужчиной. Пусть без детей, но они и сами неплохо справляются с этой ролью. Особенно Люцифер. Чем не ребёнок? Только и следи за ним, чтобы не пихал себе в рот всякую дрянь.

— Ты знаешь, что я хочу этого больше всего, — она кладёт ладони ему на грудь и слегка отталкивает от себя, когда он собирается зарыться в её шее, — Но… Я хочу, чтобы весь этот кошмар закончился, — она снова поднимает на него полные слёз глаза и он понимает, что происходит. Конечно. Как он сразу этого не понял, как только проснулся от её всхлипов.

— У кого-то гормоны играют, — ласково говорит он ей, — Чай с ромашкой?

— Да причём здесь гормоны, Люцифер? Мы только начали спокойно встречаться и жить — священник, только отошли от всего того ужаса — проститутка. Справимся с ней, кто появится снова? Такое чувство, что кто-то сверху просто издевается над нами, — выпаливает она.

— Так и есть, дорогая, — грустно сообщает он ей, — Я говорил тебе, что наша жизнь никогда не будет спокойной. Я не тот, кто может пообещать тебе спокойную жизнь. И, если ты уйдёшь, я пойму тебя.

Люцифер садится на кровати, держа её холодные руки в своих и растирая их. Он не хочет отпускать её, не хочет жить без неё, но, если ей с ним плохо — он конечно же отпустит её, будет присматривать и заботиться как раньше, но больше не будет мучить.

— Нет, — пытается всё исправить Хлоя. Она не контролирует то, что говорит и очень сожалеет об этом, потому что это совершенно не то, о чём она хотела ему сказать, — Я имела в виду, что твой отец должен хоть какое-то сострадание иметь. Неужели ему мало того, что он просто изгнал тебя из Рая? Почему он просто не может дать тебе спокойно жить?

— Потому что я — сын Бога, любимая, и с этим уже ничего нельзя сделать. Ты…