Ты всё ещё любишь? (СИ)

— Я люблю тебя, — вдруг говорит она, — Я люблю тебя и я хочу, чтобы ты знал это. Не просто как слова или выражение чувств. Я люблю тебя всем своим существом и это никогда не изменится. Я всегда буду рядом с тобой, пойду туда, куда пойдёшь ты и сделаю всё, о чём ты меня попросишь. Кроме того, чтобы расстаться с тобой. Никогда не проси меня это сделать. Потому что я не сделаю.

У него перехватывает дыхание от её слов. Ему казалось, что эти слова он должен был сказать ей, но она, как всегда, опередила его. Она всегда на шаг впереди него и ему это даже нравится. Его любимая девочка, такая смелая и нежная.

— А я обожаю тебя, — усмехается он, — Действительно обожаю.

— Я согласна.

— Чего?

— Чай с ромашкой. Только чур я завариваю.

— Но, Хлоя, ты…

Она его уже не слышит, вскакивая с кровати и босиком убегая к барной стойке. Она забирается на высокий стул в своей короткой пижамке и свешивает ноги, включая чайник. Ему кажется, что она просто издевается над ним, когда так делает, потому что ему самому уже больно от тех уколов, которые делают ей. Обычно это происходит при нём, когда она лежит на животе и оголяет свою прекрасную попку не для тех действий. Медсестра прокалывает иглой нежную кожу и там уже образовался синяк. Если бы он мог, он бы сделал уколы менее болезненными.

Он следует за ней и садится напротив, сощурив глаза, она также хитро смотрит на него и расплывается в улыбке.

— Да ладно тебе, — отмахивает Деккер, — Всё нормально.

— По крайней мере тебя больше не колотит в ознобе, как последние несколько дней, — подмечает он.

— И не будет.

Он склонен ей верить, она знает свой организм куда лучше, чем он, поэтому пускай будет так, как скажет она. Главное, чтобы этот моторчик в ней никогда не ломался.

***

В следующий раз ромашка нужна уже ему. Прошла неделя после того, как Хлоя выздоровела и вернулась на работу, а он уже успел словить кучу микроинфарктов и разрыв сердца. Он задавался вопросом, как мог раньше спокойно относиться ко всему этому, потому что ничего не изменилось. Однако, когда она прыгала по крышам домов, сопоставленные рядом друг с другом, но всё же имеющие между собой расстояния, для того, чтобы поймать преступника, у него замирало всё, что только могло замереть.

Он бежал позади, мужчина, которого они ловили — впереди, и он явно не собирался просто так сдаваться, хоть тут уже всё было против него. Они нашли доказательства тому, что это он отравил своего отца, для того, чтобы получить всё наследство, поэтому без зазрения совести могли посадить его. Но только когда они с Хлоей пришли в его дом, он столкнул её с лестницы и бросился на чердак, вылезая на крыши.

Люцифер злился. Он был настолько зол, что костяшки его пальцев, сжатые в кулаки, захрустели так, казалось бы, готовые сломаться. Он поймал её в последний момент, когда она была в сантиметре от соприкосновения со ступенями спиной и головой. И его уже ничего не остановит, когда они поймают его.

Однако Хлоя была куда быстрее него, что несомненно раздражало. Как человек ниже него ростом может бежать быстрее него? Настолько, что у него не получается её догнать.

Дома начинают отдаляться друг от друга и последний, который перепрыгивает их беглец — это их шанс его поймать. Ему больше некуда бежать, разве что прыгать вниз. Люцифер нагоняет Деккер как раз в тот момент, когда она отходит от края крыши для длинного прыжка и он понимает, что она не допрыгнет, перехватывая её руку уже в движении. Он выворачивает ей запястье, не специально, потому что это было лучше, чем если бы она упала вниз, и она падает возле его ног на пологой крыше, вытягиваясь на ней во весь рост, пока он держит её больную руку.

Морнингстар впервые узнаёт новые матерные слова, которые вырываются из её рта, а он сам чувствует себя отвратительно, понимая, что причинил ей боль, когда она садится на крыше и обхватывает запястье второй рукой, раскачиваясь вперёд-назад от боли. Но, если бы он не поймал её таким образом, она бы могла быть уже мертва. Это слишком высоко для падения.

— Зачем ты это сделал? — спрашивает она у него уже спокойнее, когда видит беглеца на крыше другого дома и то, что он не знает, что ему делать дальше. Снизу слышится вой сирен, полицейские машины приезжают друг за другом — то самое подкрепление, которое они вызвали, узнав, что у преступника есть в доме оружие. Как оказалось, автомат Калашникова был ненастоящим, а лишь хорошо сделанной игрушкой.

— Ты не допрыгнула бы, — отвечает он, усаживаясь рядом. Полицейские поднимаются на крышу соседнего дома через чердак и скручивают беглеца.

Люцифер убирает её руку с больного места и тянет тонкое девичье запястье к своим губам. На перелом не похоже, но вывих явно есть. Она хнычет от его действий, пока он снова не касается его губами.