Ты всё узнаешь утром (СИ)

— Телефон купил вот. Сим-карту завтра восстановим. — Я поблагодарила кивком и написала: «сколько должна?» Он полоснул меня взглядом, проигнорировал вопрос и сказал: — Я за вещами, часа через два вернусь.

«Привезёшь завтра утром, сегодня обойдусь»

Явно нехотя согласился и уточнил во сколько приехать.

— Чудно, сидишь с тобой, болтаешь, ты записки строчишь… в этом что-то есть, — заявила Светка, только за Глебом закрылась дверь. Я улыбнулась и согласно кивнула. Она наполнила стаканы коньяком и предложила: — А давай, за выздоровление и ужин соображать будем, раз уж продуктами обеспечены.

Светка подняла свой стакан, я, естественно, свой не трогаю. Улыбаюсь, на неё поглядываю. Она глазами поторопила, ну, мол, поднимай. Я нарисовала девочку, с огромным выпирающим животом. Признаться, я могла бы сказать ей об этом: шепотом, вполсилы, чуть хрипя, но мне захотелось так — рисунком. Своего рода игра. До Светки доходило медленно, а когда дошло, она обалдело ахнула:

— Иди ты! Во дела… а я гадаю, чего она сидит Деву-Марию непорочную изображает. — Она взвизгнула «иеху!», отпила из бокала и опомнилась: — А срок у тебя какой?

Я написала, она округлила глаза:

— Эмм… а отец кто… Артемий?

«Спятила?! Глеб, конечно, кто же ещё».

— Во даешь, подруга! — хмыкнула Светка и подмигнула. — Ну, и славно. Правильно всё. Ну, не кобель он у тебя, ни разу не кобель. Оступился, бывает, зато урок усвоит навсегда.

Я подхватила ручку, пока нашу «адвокатессу» не занесло в далекие дали. «Только он об этом не знает, и я запрещаю ему об этом говорить!» Слово «запрещаю» я подчеркнула двумя линиями. Повернула к ней блокнот и для пущей убедительности показала кулак.

— Ты сдурела, мать? — развела она руки и безвольно свесила их.

Отклонилась на спинку стула и на меня уставилась. Я сцепила руки замком и делала вид, что оглохла, Светка покрутила мне у виска и принялась читать лекцию. Нападки подружки терпела недолго и где-то на середине монолога написала: «Я всё сказала!». Ткнула ей в подчеркнутую надпись выше, пересела на диван и включила телевизор.

Светка продемонстрировала обиду и не разговаривала со мной целый вечер. Ужин мы поглощали в молчании, и лишь за чаем она попыталась вновь меня образумить. Я была непреклонна. Скала. Она психанула, махнула на меня рукой, но уже ночью заговорщически выспрашивала, кого я больше хочу: мальчика или девочку.

На следующий день Глеб привез мои вещи, даже раньше, чем договаривались. Светка отбыла на работу, попрощавшись до вечера, я оделась, а мы поехали по больницам. Сначала вставать на учёт, потом к отцу.

«Ты не в курсе, где моя машина? Не могу бесконечно пользоваться твоей добротой»

Я могла уже не писать. Утром, оставшись наедине в ванне, я попробовала поговорить вслух, получалось вполне сносно, думаю умеренный шёпот мои связки вполне бы вынесли. Но так мне казалось лучше; только по делу, без лишних слов и эмоций. Проще что ли. Можно спрятаться за сухим, вежливым текстом. Глеб дал мне понять, что я могу пользоваться им сколько угодно и для каких угодно целей, но пообещал разобраться.

«Разбирался» три дня, на четвертый подкатил к дому новую машину. «Фольксваген Поло» цвета молочного шоколада.

— У тебя новая машина? — спросила я.

— Нет. Это у тебя новая.

— Хм… а моя где?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Продал.

— В смысле — продал?

— Я не хочу, чтобы ты ездила на тачке, за рулем которой сидел этот обалдуй, — спокойно заявил Глеб, занося в дом очередной пакет продуктов. — К тому же машина будет бередить раны, воспоминания и всё такое… Что?! Не надо делать недовольное лицо, чем она тебе не нравится? Надежная тачка и цвет тебе подходит, почти как твои волосы. Вы же заморачиваетесь по этому поводу.

— Прекрати! — выкрикнула я.

— Тыш-ш, — приложил он к губам палец. — Не напрягай связки. Тебе позволили пока только говорить, да и я не глухой.

— Прекрати, — повторила я уже тише и запальчиво добавила: — Этот ребенок не твой, уясни это. Я серьезно. Прекрати пользоваться ситуацией, вмешиваться в мою жизнь и диктовать в ней свои условия!

— Это какие условия я диктую? — поинтересовался он, курсируя между столом, на который поставил пакет, и холодильником. — Просто проявил заботу, это нормально. И вообще, я планирую остаться с бывшей женой друзьями.

— А разве не ты мне утверждал, что не веришь в такую дружбу?

— Я передумал.

Я сбежала наверх, пока не нагородила глупостей. Улеглась на кровать и уставилась в потолок, пытаясь разобраться в причинах своего гнева. А заодно и понять — сколько я ещё собираюсь лгать ему. Меня несло, я отлично это понимала, но ничего не могла с собой поделать. Через пару минут Глеб уже стоял в дверях спальни:

— Злишься?

— Жалею, что согласилась жить тут, — вздохнула я и свесила ноги с кровати. Продолжать преспокойно лежать, когда он так на меня смотрит — испытание. Села на край и высказалась: — В общем, я, наверное, съеду отсюда. В квартире, как ни странно, у меня было больше пространства.

— Давай спустимся и поговорим, — предложил он. — У меня есть для тебя новости.