Тыква

Но новенький не отставал. Он снова нагнал Мема на крыльце префектуры.

— Да подожди же, — сказал он. — Меня зовут Иль.

— Угу, — отвечал Мем.

— Меня прислали к Нонору вместо тебя.

— Значит, уже вместо, — понимающе склонил голову Мем. — А мне почему-то не сказали, что я отстранен.

— Извини.

Мем удивился:

— Тебе-то зачем извиняться? Вот уж кто не виноват, так это ты.

— Но дуешься-то ты на меня.

— Да с чего ты взял, что я на кого-то дуюсь? Мне просто непонятно, чего ты вдруг ко мне привязался.

— В префектуре про тебя рассказывают разные интересные истории. Я решил, что с таким человеком следует познакомиться.

— Познакомился?

— Ну…

— Вот и гуляй себе мимо.

— Хорошо, — растерялся новенький и остановился. А Мем пошел дальше по улице.

Ему еще только любопытства к собственной персоне со стороны абсолютно посторонних людей не хватало. Надо же, хмыкнул он про себя. В префектуре о нем истории рассказывают. Интересно, какие. Наверняка, назло Нонору что-нибудь…

Занятый этими мыслями, он дошагал почти до самого Веселого Бережка и там, на перекрестке Высокуши и улицы Златокузнецов, к нему подбежал оборванный мальчик и сказал:

— Дяденька, вас вон туда подойти просят.

Грязный палец мальчишки указывал в сторону двери, над которой висела треснувшая пополам вывеска: «Прачечная».

— Кто? — спросил Мем. — Зачем?

— Какая-то тетя оставила вам письмо, — объяснил мальчик.

В том, что какая-то тетя оставила для него письмо, Мем ничего подозрительного или предосудительного не увидел. Даже наоборот, ему подумалось, что Яся решила извиниться через какую-нибудь свою знакомую из здешних прачек. Девицы из веселого дома по зависти и бессердечию вполне могли бы и не отдать послания Мему, или, еще того хуже, затеять его публичное прочтение с хохотом и непристойными шутками.

Мальчик убежал, а Мем, не раздумывая, отворил дверь прачечной и вошел внутрь.

В первом помещении было пусто. Оставив входную дверь открытой, Мем двинулся дальше. Взялся за ручку следующей низенькой полукруглой дверцы и слегка ее подтолкнул. С его ростом надо было бы согнуться почти пополам, чтобы войти в нее.

— Назад! — крикнули ему со спины.

От неожиданности Мем послушался, снова взял дверцу на себя, и очень вовремя: в постирочной свистнула, рассекая воздух, легкая саврская сабля с малым изгибом и тонким клинком.

Давешний навязчивый любознайка Или быстро подбежал к Мему и стал по правую сторону дверного проема.

— Ты что, на тот свет боишься опоздать? — спросил он Мема. — Кто же сам засовывает голову в ловушку?

Мем, уже понявший опасность, теперь судорожно вцепился в дверную ручку, чтобы дверь изнутри не открыли. Он потерянно молчал. Не окликни его Иль, голова Мема сейчас укатилась бы в зыбкий пар между чанов, а тело лежало бы прямо тут, поперек порога.

— Кто там внутри? — шепотом выдавил из себя Мем.

— Кошке любопытно? Загляни в кувшин еще разок, — пожал плечами Иль.

За дверью было тихо.

— И что теперь делать? — прошептал Мем.

Ни у него самого, ни у Иля не имелось с собой сравнимого с саврской саблей оружия и не было никакого представления о количестве прячущихся по ту сторону двери врагов. Если бы Иль сказал сейчас «бежим отсюда», Мем, пожалуй, был бы с ним полностью согласен. Но Иль такого не сказал. Он цепко оглядел приемную прачечной и изобрел план следующих действий. Ухватил продолговатый неуклюжий тюк с бельем, подмигнул черным глазом Мему и произнес одними губами:

— Отпусти дверь.

Мем выполнил то, что было велено, и посторонился. Дверь мгновения три оставалась неподвижной — ошеломленный первой неудачей противник затаился в постирочной. Потом Илю надоело ждать, он ногой вшиб внутрь створку и толкнул тюк в проем. Мутные маленькие окна пропускали в приемную не очень много света. В постирочной было светлее, но мешал вязко плывущий от чанов пар. Поэтому тюк вполне сошел для обладателя сабли за человека, тот бросился в атаку, лихо проткнул тряпки и намертво в них увяз, потому что Иль повернул тюк с бельем под углом к плоскости сабли и чуть не вывернул нападавшему руку.

— Бежим отсюда! Их много! Окружают! — раздался окрик из глубины постирочной.

Храброго северянина дважды приглашать не понадобилось. Он выпустил застрявшее оружие и дал деру — надо признать, довольно быстро и успешно, поскольку Иль припоздал, разгребая себе дорогу среди рассыпавшегося белья, а Мема слегка прихватил столбняк — перед глазами у него по скользкому полу между чанами все еще катилась его собственная голова. Кинулись в погоню они одновременно и тут же застряли в неудобно маленьких дверях.

Когда же Мем и Иль разобрались между собой и выскочили через черный ход постирочной, двое северян были на полквартала впереди и во все лопатки утекали по улице Златокузнецов к каналу. Из какого-то бокового переулка или двора выскочили два других человека и, на ходу переворачивая воротники с полицейскими значками, устремились следом, еще кто-то лез на подмогу через забор, заткнув за пояс полы кафтана.

— Ну, — оглянувшись на мгновение, обронил Иль. — Вовремя…