Тыква

Мем прошел в комнату, сел на лавку за спиной у неприятного человека и стал рассматривать того с тыла. Тип этот несомненно приплыл с дамами из Царского Города. Одежда у него была хорошая, из дорогой ткани, воротник белоснежен и накрахмален, а кисточки на нем пропитаны изысканными благовониями. Волосы у господина были редкие, непонятного рыжевато-сизого цвета, зачесанные назад, и единобожец он или нет, оставалось непонятным, потому что прятал он их, подобно государю, за шиворот. В храм на службу он мог не пойти из-за того, что не принадлежал к верующим в Единого, а мог и из-за того, что ждал кого-нибудь для важного разговора. Например — Ошку. А почему бы нет? Если Ошка не глухонемой, с ним вполне допустимо поговорить о важном. Сам Мем непременно поговорил бы, представься ему такая возможность. И обязательно поговорит, когда Нонор Ошку отпустит.

— Он не вернется сегодня, — тихо сказал Мем господину в спину. — Его не выпустили из префектуры.

Тот дернулся, будто его ужалила озерная медуза, но некоторое время ничего не отвечал.

— Тебя кто прислал? — наконец, так и не оборачиваясь, поинтересовался господин.

— Я сам пришел, — отвечал Мем.

— Когда его отпустят?

— Может, завтра.

— Кто его арестовал?

— Он не арестован. Он задержан за отказ от дачи показаний. Пока так, во всяком случае. Это если в его поведении не накопают ничего подозрительного. Но не советую шевелить по его поводу инспектора. Любой интерес будет значить, что вы сами ткнете кира Нонора во все странности носом. Вам ведь не нужен в вашем деле еще и инспектор Нонор? Хватает, наверное, одной Тайной Стражи?..

Господин с нехорошими глазами оставил в покое чайную чашку и решительно повернулся лицом к Мему, отодвинув от стола табурет.

Мем сидел в это время, мирно прикрыв глаза и прислонившись спиной к теплому боку печи. Чувствовал он себя на самом деле скверно, и вряд ли причиной тому был недружелюбный господин из Царского Города. Скорее уж, причина крылась в том, что Мем в последние дни что попало ел, где попало спал и все время мерз.

Некоторое время они оба молчали.

— Я тебя не знаю, — все-таки признался господин. — Ты кто такой и откуда взялся?

— Вы уже догадались, — лениво отвечал Мем, — зачем спрашиваете?

— Откуда ты знаешь, что я догадался правильно?

— Мысли умею читать.

— Я тоже умею. Ну-ка, выверни правый рукав.

Мем тряхнул рукавом и предъявил грязный носовой платок, мятую бумажку с записями о молчальниках и золоченый бантик от букетика фиалок.

— Мимо, — сказал Мем. — И в левом тоже нету. Жетон я ношу за пазухой.

— Тфу-ты, — сказал господин. — Ты что, играть сюда пришел?

Мем открыл глаза.

— Вообще-то, — сказал он, — я пришел сюда потому, что после прошлого вашего визита здесь ограбили храм и убили человека.

Господин из Царского Города изумленно приподнял бровь.

— Это те самые «мелкие неприятности с префектурой», о которых мне эдак небрежно поведал эргр Датар? — удивился он.

— Да. И лично я намерен остаться здесь на ночь, потому, что увидел ваши лодки и подумал: не хочу, чтобы храм опять взломали, а кого-нибудь, не приведи Небо, опять убили.

Господин сощурил и без того узкие глаза.

— Экий вы человеколюбивый, братец. Неужели в вашем ведомстве начали платить и за человеколюбие тоже?

— А в вашем разве не платят? Искренне вам сочувствую.

Мем всем своим видом старался дать понять, что переходить на его личность и обсуждать его скромную персону сейчас не имеет смысла — есть дела и обстоятельства поважнее. До господина это наконец-таки дошло.

— Итак, — сказал он, сделав, по своему обыкновению, небольшую паузу для размышления. — Вы хотите сказать, что моими посещениями интересуются какие-то негодяи?

— Я не знаю, только ли вашими, или чьими-то еще, но закономерность прослеживается — возле пристани сейчас опять пасутся подозрительные люди. У вас есть с собой охрана? Должна быть, я думаю. Эргр Датар делает для вас доброе дело, не оставляйте его без защиты. Дайте хотя бы двух своих людей на эту ночь.

— Я подумаю над вашими совами, — кивнул господин. — Значит, по-вашему, мне сегодня здесь ждать бессмысленно?

— Если вы ждете не Датара — да.

Господин из Царского Города задумчиво стряхнул заботливо подвернутые для трапезы манжеты шелкового нижнего кафтана.

— Ну что ж, — сказал он. — Похоже, вы знаете, о чем говорите.