Тыква

Мем просидел в ожидании Датара до полуночи. Больше всего ему хотелось лечь возле печи и уснуть, но он терпел. Мем знал, что кухарка ночует в другом месте, но оказать ему любезность и позволить пошарить по укромным углам она в этот вечер совсем не торопились. Чтобы уйти, ей непременно требовалось благословение эргра Датара. Наконец что-то там произошло, на улице забродили голоса, несколько раз прозвякал жестяным голосом колокол сбоку от храмового входа, и тут же, словно усиленное колодцем эхо, отозвался тяжелым плотным звоном Рабеж — начиналась первая ночная стража.

Прежде, чем явиться в дом, Датар долго еще прощался с кем-то, стоя в храмовых дверях, а потом напутствовал на отход ко сну свою преданную кухарку. Когда он вошел в комнату, где ждал его Мем, тыльная сторона руки у него была в ярко-красной губной помаде, и эргр брезгливо уничтожал эти следы.

— Ну что ты будешь с ними делать, — с ходу пожаловался он Мему, проследив его взгляд. — Все время говорю им: не украшайте себя, когда идете к Единому, ни вам, ни Ему это незачем, а все равно… Постой, — монах вдруг осекся. — А в честь чего ты опять здесь сидишь?

— Тебя охраняю, — объяснил Мем.

— Зачем?

— В прошлый раз тебя после них ограбили. Может, сегодня снова придут.

Датар в последний раз провел по тыльной стороне кисти ладонью и досадливо вытер все остатки о бок своего балахона.

— Ну… ладно, — произнес он не очень довольным голосом. — Может быть, заодно объяснишь мне, где Ошка? Я ждал его к обеду, но не вижу до сих пор.

— Нонор исполнил свое обещание — посадил его в подвал, — порадовал Датара Мем.

— За что?! — вскинул руки Датар.

— Пока — ни за что. Но он усердно ищет, чем оправдать свое решение. И он не отступится. Он же тарг. Может, лучше будет сразу все объяснить ему?

— А что еще ему объяснять? Я уже объяснял ему три раза. В том, что убили шпика из Тайной Стражи, Ошка виноват не больше, чем луна, которая в ту ночь даже не светила, а была закрыта облаками. Если бы приплели в качестве косвенной причины меня, и то было бы больше правды!

— Так-так, — заинтересовался Мем. — Значит, причина, хоть и косвенная, вполне доступна для исследования?

Монах всплеснул широкими рукавами.

— Что ты хочешь от меня? Ну, что ты хочешь? В чем мне признаться? В том, что… в том… — Датар умолк, опустил руки и отвел взгляд.

Мем ждал.

— Это не моя тайна, — сказал наконец монах. — Я не могу об этом говорить. Я не имею права.

— Много ты должен Хозяину Веселого Берега? — спросил Мем.

Датар вздрогнул, словно от удара палкой.

— Прежнему Хозяину я не был должен ничего.

— А нынешним?

— Это дело мое и монастыря, Мем.

— Почему же монастырь тебя подставляет? Разве он не может договориться с нынешними хозяевами, чтобы тебя не беспокоили? Ведь они соседи. У них должны быть особые отношения.

Вместо ответа Датар схватил со стола чашку своего прежнего гостя, выплеснул остатки чая на пол к порогу, быстро сунулся за печь и вернулся оттуда с горячей водой и кувшином. Вино он хлебнул прямо из горлышка кувшина, а воду вовсе пить не стал, поставил на стол и сам сел рядом, сцепив над чашкой тонкие длинные пальцы.

— Послушай, — Мем передвинулся к Датару ближе. — Ты хотя бы понимаешь, что с такими людьми, как Хозяин Берега, не шутят? Не боишься?

Датар сморщил нос. Вина он Мему в этот раз не предлагал.

— Не боюсь, — сказал он. — И не таких видал.

— Ты не хочешь поговорить о новых хозяевах?

Датар отрицательно покачал головой.

— А вот я хочу. — Мем подвинулся еще ближе, уселся против Датара и тоже поставил локти на стол.

Датар долил в чашку с водой вино и стал пристально смотреть на образовавшуюся жидкость.

— Вышло так, — начал Мем. — Старый Хозяин Берега дал тебе денег на выкуп и взнос в монастырь. Нельзя сказать, которая из этих сумм была больше, поскольку ты стоил дорого. Но обе немаленькие. Полгода назад старый Хозяин умер, и наследство поделили два его сына. Одному достались Речные Пристани, а второму Веселый Берег. Ребята они молодые, вроде нас с тобой, но ума у них, к несчастью, оказалось немного. То, что папа накопил для них за двадцать лет владычества, в одночасье пустить по ветру было сложно, но постепенно они с этой задачей справляются. И, что хуже всего, они теряют не только накопленный капитал, но и доверие людей. Вот, в монастыре им верить уже перестали. А ведь доверие в их положении — это доход. Одним только доверием к себе их отец создал империю услуг и развлечений и приобрел огромную власть. Они же теперь вынуждены собирать крошки от того, что получал их батюшка, да и те им платят не добровольно, но с помощью шантажа и разбоя. Я не знаю, один ли из них владеет твоей распиской, поделили они твой долг, или каждый требует отдать все полностью ему, но они последили за твоими прихожанами и решили, что ты вполне способен расплатиться. Почему бы, например, дамам из Царского Города не заплатить твои долги?

— Потому что это мои долги, а не долги дам из Царского Города, — бесцветным голосом проговорил Датар. — Я не тот мальчишка, которому хочется играть во взрослые игры. Я знаю, что я делаю, зачем и почему. Ясно?..