Тыквандо

– А у меня мама пироги с корицей пекла, – подхватил Мишка. – Давайте корицы насыплем!

Мы даже сказать ничего не успели, а Мишка уже вылетел из кухни.

И тут же в прихожей раздался вопль.

– А-А-А-А-А!!!

У меня от страха даже пятки вспотели.

– О-О-О-О-О-О!!!!!!

Я читала одну книжку, там человек встречает привидение…

«Он закричал не своим голосом» – вот как про это рассказывалось.

А Мишка… Он закричал не просто НЕ СВОИМ ГОЛОСОМ.

Мишка кричал ДВУМЯ РАЗНЫМИ ГОЛОСАМИ.

Соня стала белая, как листок из альбома для рисования.

Больше всего нам хотелось куда-нибудь спрятаться.

Но Мишка…

Я пошла первой. Соня – за мной. Ветка подумала и осторожно потопала следом.

В коридорчике возле ванной было темно. Только оранжевая полоска света на мокром полу – как мостик – вела из открытой двери к стене…

И тут мне навстречу шагнула какая-то фигура. Белое одеяние в красных потёках, развевающиеся окровавленные бинты. Но самое ужасное – это лицо. Сверху – розовое, с человеческими глазами. А внизу – белый, страшно оскаленный череп.

Мокрый пол сам собою куда-то поехал, я взмахнула руками, качнулась вперёд…

– Ты что, обалдела! – заорало привидение и схватилось за глаз.

Кажется, я его здорово стукнула.

Я осторожно сделала шаг вперёд. Белый халат, красная гуашь, папина докторская маска, на которой чёрным фломастером нарисован череп с кривыми зубами.

– Ань… это… ты?

Я выудила из морозилки замороженную котлету, завернула её в пакет и дала Аньке.

Мишка хозяйничал над миской – перемешивал корицу, досыпал сахар.

– Я бегу, а тут дверь открывается и навстречу – ОНО…

– Так я за бутербродом пошла, а мне под ноги кто-то выскакивает. Ну я и ору. Знаю же, что дома никого нет!

– Ты нас чего, не слышала?! – удивилась я.

– Так я в наушниках была, – пожала плечами Анька.

Она сидела на табуретке, прижав ледяную котлету к синяку под глазом.

– Прости. – Я шмыгнула носом.

– Да ладно. – Анька перевернула котлету холодной стороной. – Круто, что вы меня испугались! А синяк – это ничего. Я ж не принцесса какая-нибудь, а Доктор Смерть. Ему можно.

Половинка тыквы была такой огромной, что еле поместилась на противень.

Осталось положить начинку.

– Здесь должно быть что-то цветное. – Анька заглянула в миску и задумалась. – Оранжевое! Надо взять курагу.

– Где взять? – удивился Мишка.

– У меня в рюкзаке. Я её на уроках жую, когда совсем нудно.

– А давайте ещё табличку сделаем. «Совершенно секретный рецепт…» – Мишка задумался. – Только не знаю, как назвать…

– А чего думать, – фыркнула Соня. – «Тыквандо» – и точка.

Теперь я знаю: чтобы сочинить один тыквостих, нужно слопать целую гору бутербродов.

Тогда будут силы, чтобы вместе орать на весь дом: «Жда-а-а-а-а-ать!»

Мы орали, а Ветка лаяла и обгрызала сыр с моего бутерброда.

– Ну ты и костюмчик себе придумала, жуть! – восхитился Мишка.

Рот у него был набит колбасой, поэтому вместо «костюмчик» получилось «каштюмчик».

– Да ну. – Аня махнула рукой. – Вот у Львовского – это да! У него даже клыки в темноте светятся.

– А я придумала… кем буду завтра, – сказала я совсем тихо. Но меня всё равно услышали.

– Ты ж говорила, это всё ерунда, – прищурилась безжалостная Анька.

– Говорила. А теперь передумала. И никаким зомби я всё равно не буду. Я буду Деревом.

– Может, деревом-оборотнем? – с надеждой спросила Анька.

– Неа. Просто деревом. Таким… с зелёной листвой.

– Круто! – Аня вскочила, и оттаявшая котлета шмякнулась прямо на Ветку. – Мы тебе волосы покрасим! Гуашью! В зелёный! Такого дерева точно ни в одной школе не будет!!!

Ярко-зелёная

Травяная зелёная

Кобальт зелёный светлый

Зелёная тёмная

И даже

Окись хрома.

Я и не знала, что на свете есть столько РАЗНЫХ ЗЕЛЁНЫХ ЦВЕТОВ. Каждый какой-то особенный.

Мишка сбегал домой и притащил большущую коробку с гуашью. Он ещё хотел выпросить у дедушки масляные краски, но потом передумал.

Я села на пол. Стакан с водой поставили на подоконник.

– Чур, я окисью хрома крашу! – Мишка обмакнул кисточку в банку с гуашью.

– У меня что, волосы будут железные?! – испугалась я.

– Да нормально будет, – хмыкнула Аня. – Красиво.

Мишка докрасил мне прядь, отошёл на шаг и прищурился – как настоящий художник.

– Раз Женька дерево, я тогда буду этим… древесным эльфом. – Мишка прополоскал кисточку и стал откручивать крышку с ТРАВЯНОЙ ЗЕЛЁНОЙ. – У меня штаны для рыбалки, там листья нарисованы – как настоящие. И жилет с такими… лохмотьями.

– С бахромой, что ли? – Соня задумалась, выбирая между КОБАЛЬТОМ и ЯРКО-ЗЕЛЁНОЙ. – А чего, из тебя правильный эльф получится – уши подходящие!

Мишка заполыхал ушами, нахмурился, но ничего не сказал. Продолжал красить мне волосы – типа ему всё равно.

А Соня всё тараторила:

– Слушай, у меня сапоги тоже с бахромой! Хочешь – бери. Они как раз такие… эльфийские…

– Только надо уши усовершенствовать, – серьёзно сказала Аня. – Чтобы сверху остренькие были…

– А мы жвачки возьмём, – подхватила я. – Если четыре пачки нажевать, можно такие нашлёпки сделать и к ушам прилепить…

– А в жвачку варенье добавим. Клубничное. Чтобы уши розовые были. Хотите – за банкой сбегаю… – Соня положила кисточку на подоконник, но тут Мишка не выдержал.