Тыквенно-пряный парень

Как китайские болванчики, мы с Киром дружно киваем. А затем подрываемся с места: звенит звонок на первый урок. Мы торопливо раздеваемся, пока не закрыли раздевалки, и несемся в разные концы школы. Я к себе на урок, Кир – к себе. Интересно, в этом году он все же закончит школу? Неглупый ведь парень. И не такой уж неуправляемый, каким его рисуют учителя. Во всяком случае, я пока вижу от него только помощь и поддержку.

Здорово, конечно, в семнадцать лет прийти к выводу, что порой люди не такие, какими кажутся, и каждого стоит узнать получше прежде, чем судить. Но что мне с этой информацией теперь делать?

Сегодня первым уроком физика, и на ней нельзя даже громко дышать. Я не могу усидеть на месте, кидая взгляды в сторону Андрея, который, ни о чем не подозревая, сосредоточенно пишет конспект параграфа. Это, естественно, замечает Рита.

– Что, решила не стесняться? Увести у меня парня – это на Новый год?

– Коваленко! – учитель поднимает взгляд. – Беседовать будешь на перемене. Не отвлекай Альбину, пожалуйста.

– Конечно-конечно, – елейным голоском отзывается она. – Альбину никак нельзя отвлекать.

Но сегодня я даже не могу толком расстроиться. Мысли постоянно возвращаются к разговору с мужчиной у школы. Рита говорила, родители Андрея погибли и его взяла на попечение Мария Январовна. Разве может такое быть, что при наличии родного отца его оставили с тетей? И почему Андрей не рассказал ничего – не нам, нет, хотя бы Рите?

Едва урок заканчивается, я кидаю в сумку учебники и несусь к Лукину.

– Можно тебя на пару слов?

– Если ты опять будешь нудеть про доклад, Тыква, я напишу тебе любовное письмо, где скажу, что наша любовь преодолеет все препятствия и мы будем растить ребенка вместе. Подкину твоей бабушке в сумку и буду наслаждаться шоу.

Несколько одноклассниц неподалеку умолкают, явно цепляясь за ключевые слова в его речи, и начинают прислушиваться.

– Ты идиот? – мрачно интересуюсь я. – Ты видел, что происходит в наших соцсетях? Да «Магию кофе» спасет только чудо! У нас рейтинг ниже, чем у «Почты России»!

– И что? Ты хочешь грамоту или шоколадную медаль?

– Я хочу с тобой поговорить. Без свидетелей.

– О кофейне? – уныло интересуется Лукин.

Так громко, чтобы слышали все, я отвечаю:

– Да, о кофейне.

– Хорошо. Пошли.

В каждой школе есть пространство под лестницей, где можно уединиться и конфиденциально поболтать. А у нас это пространство – запасная лестница рядом со столовой. Ей редко пользуются, она ведет к кабинетам музыки и актовому залу, а так как сегодня в школе только старшие классы, там нам никто не помешает.

– Ну чего тебе? Придумала новый эспрессо со вкусом моего мозга и сейчас будешь выковыривать его чайной ложечкой?

– Не люблю скрип металла по пустой кастрюле. Хватит огрызаться, я не стала говорить тебе при всех, чтобы не ставить в неловкое положение! Хотя такой гад, как ты, из любого вывернется.

Я выдыхаю. Если мы сейчас поругаемся, разговора не выйдет.

– У школы меня поймал какой-то мужчина и попросил позвать тебя. Сказал, что ты не отвечаешь на звонки. И…

Я запинаюсь, а Лукин хмурится. Кажется, он правда не догадывается, кто может его искать.

– И? Чего хотел?

– Он сказал, что твой отец.

Я закусываю губу в ожидании взрывной реакции, но Андрей хмурится.

– Что он сказал?

– Что твой отец.

– Как он выглядел?

– Сложно сказать, он был в пальто и шапке. Среднего роста, на вид лет сорок, может, чуть больше. Дорого одет, на хорошей машине. Айфон в руке. Мы с Киром удивились, но он отказался объяснять. Сказал, что ты сам расскажешь, если захочешь.

С каждым моим словом Лукин все мрачнее и мрачнее. Пожалуй, похожее выражение лица я видела у него лишь однажды – когда обвинила в воровстве. Но тогда он был обижен и разочарован, а сейчас словно… зол?

– Все нормально?

– Нормально. Спасибо за информацию.

– Это действительно твой отец?

– А что тебя и Кира так удивило?

– Ну… – Я слегка краснею. – Твои родители же… погибли.

– Это тебе Рита рассказала?

– Не злись на нее! Она тебя защищала, когда я… ну… переборщила.

– Я похож на того, кто нуждается в защите? Вот тебе совет, Тыква: вспомни все секреты, которые доверила подружке, и смирись с тем, что их знают все остальные.

– Речь не о Рите…

– А остальное тебя не касается.

И он прав, а я почему-то решила, что сейчас мне откроются все семейные тайны и драмы Лукиных. Как будто детский праздник отменил ненависть между нами, тянущуюся много лет. Хотя в глубине души мне казалось, ее отменил не праздник, а неловкий глупый танец уставшей Снегурочки и парня, которого она так старательно ненавидела.

– Да. Не касается. В общем, я выполнила просьбу и передала, что возле школы тебя ждет отец. Дальше разбирайся сам. А я пойду спасать твою кофейню.

Никогда еще я так не уставала перед Новым годом. В эти дни мне всегда хотелось более насыщенную и яркую жизнь. Чтобы в привычный распорядок «дом, подработка, уроки, школа» ворвалось что-то крышесносное, яркое, незабываемое! Чтобы жизнь хоть немного стала похожа на сериалы и книги о подростках.