Тыквенно-пряный парень

Мальчишка, бодро оттарабанивший длинный стих про зиму, получает свой подарок – маленькую роботизированную собаку.

Вокруг царит хаос. Воспитатели кидают на нас задумчивые взгляды, дети повизгивают от восторга. За окном валит снег и завывает ветер. Тысячами огоньков сверкает елка, а в воздухе витает неповторимый аромат хвои, какао и мандаринов.

Праздник длится всего три часа, но у меня ощущение, словно я отпахала целые сутки.

Пора расходиться. Воспитательницы быстро одевают детей, а мы, согласно сценарию, уходим в подсобку, где ждем, пока все уйдут, чтобы не рушить их веру в чудо.

– Зачем ты поменял подарки?

– Тетя предложила. Она знает, что у них проблемы с финансами. Часто помогает.

– Я бы могла…

Он морщится.

– Забудь, Тыква. Просто порадуйся, что я, оказывается, не ем детей на завтрак.

– Я и не думала, что ты их ешь.

– Серьезно?

– Ага. Только до ручки доводишь.

Мы устало пихаемся, на серьезную перепалку нет сил. Ноги так ломит, что я сняла туфли и села прямо на пол, с наслаждением прислонившись к холодной стене.

– Жаль только, что остальным не достанется такого праздника и подарков. Только этой группе.

Лукин равнодушно пожимает плечами, но я даже не могу его винить. Мы оба страшно вымотались.

Раздается осторожный стук.

– Андрей? Альбина? Мы пойдем, надо вернуться к ужину. Хотя вряд ли кто-то из них будет есть сегодня. Спасибо вам обоим большое. Даже не знаем, как вас благодарить. Дети в восторге. Волшебство.

– Не за что, Лилия Александровна, – улыбаюсь я. – Нам понравились дети. С наступающим вас.

– И вас, Альбиночка, вы чудо. Андрей, отдельное спасибо за то, что разрешили поздравить в кофейне и другие группы. И за подарки тоже спасибо. Знаете, вот много сейчас говорят, мол, детские дома избалованы спонсорами, подарками, все у них есть и конфетами объедаются. А мы вот как будто в другом мире живем. Для нас очень важна любая помощь. Спасибо большое.

– С наступающим. – Андрею явно неловко выслушивать благодарности. Он даже сутулится, пытаясь казаться ниже ростом.

– Почему ты не сказал, что разрешил провести здесь и другие праздники? И что вы с тетей купили подарки на всех? – спрашиваю я, когда мы выходим в зал, чтобы начать убираться.

Кир, увы, уже уехал на тренировку. А Рита с момента нашего последнего разговора (который таковым сложно назвать, скорее это была ссора) не выходила в Сеть.

– Не захотел и не сказал. Я что, отчитываться перед тобой должен?

– Да что ж ты как ежик? – бурчу я. – Ты молодец сегодня. Правда. И вообще.

В кофейне хаос. Повсюду разбросаны мишура, конфетти и дождик. На столах горы мусора (мы решили использовать одноразовую посуду, чтобы минимизировать потери), остатки еды. У нас уходит два часа, чтобы привести «Магию кофе» к первозданному виду.

В конце я обессиленно сажусь на диван и закрываю глаза.

– Так и будешь здесь сидеть? – спрашивает Лукин.

– Пять минут. У меня ужасно болит спина. И ноги.

– А зачем ты скакала, как сумасшедшая, на каблуках?

– Все хотели потанцевать со Снегурочкой. Не могла же я им отказать.

– А со мной не потанцевала.

Я резко открываю глаза, чтобы посмотреть на Андрея и понять, не шутит ли он. Но, кажется, Лукин абсолютно серьезен.

– Ты же не деточка.

– И что, мне не положен танец со Снегурочкой?

– Ну давай я сейчас с тобой потанцую?

– Давай, Тыква, жги.

– С тыквой будешь танцевать на Хеллоуин! – огрызаюсь я, но поднимаюсь.

Музыка становится громче. Верхний свет затухает, оставляя сверкающую елку единственным источником освещения.

Я чувствую себя до невозможности странно, вкладывая свою руку в ладонь Андрея. На настоящие танцы ни у кого нет сил, мы просто кружимся под музыку. Я в дурацком платье с серебристой оборочкой, он – в джинсах и свитере. Как будто к обычному школьнику явился дух зимы. Только я не тяну на снежную деву – мне так жарко, что сердце готово выпрыгнуть из груди.

Жаль, я не догадалась включить запись видео. Из нашего танца отлично бы получился рекламный ролик.

Хотя, может, уже и нет смысла пытаться делать кофейне рекламу.

– Андрей… – осторожно говорю я.

– М?

– Забыла тебе сказать. На нас обиделась очень популярная блогерша. Обещала написать гадкий пост и сделать антирекламу «Магии кофе».

– За что обиделась?

Нехотя я пересказываю всю историю с попыткой порекламироваться у Мег.

– Но хуже всего, что она – знакомая Риты. И теперь Рита на меня злится из-за того, что я кинула ее подругу. Вот так. Прости.

– За что?

– Не знаю. Кофейня ведь твоя. А теперь о ней напишут гадости. У нас не было ни одного плохого отзыва. И Рита будет злиться. Я испортила твой бизнес. И твои отношения.

– И даже не специально, – фыркает Лукин.

А потом мы смеемся от осознания абсурдности ситуации.

И продолжаем стоять слишком близко, хотя песня давно закончилась, сменилась новой, совсем не подходящей для танца.

– А когда ты перестала верить в Деда Мороза, Тыква?

Я хмурюсь, пытаясь вспомнить. Но или я и не верила в него никогда, или это событие не оставило в памяти хоть сколь-нибудь значимый след.

– Не помню. Совсем. А ты?

– А я, – Лукин задумчиво смотрит на мои губы, – только начал.