Тыквенное семечко

— А я что говорил! — Йон схватил со стола пирожок. — В этом лесу все того, — Он покрутил пальцем у виска и сказал с набитым ртом: — Там, видать, в воздухе микробы опасные.

Маура повернулась к портретам королевской четы и рухнула перед ними на колени.

— Святой Хидерик! — запричитала она так, что в доме задрожали стекла. — За что нам такое! Никогда еще в роду Хюгельсов такого не было!

— А ну-ка прекрати выть! — рявкнул Керн, стукнув кулаком по столу. — И без тебя тошно!

В этот момент дверь распахнулась, и в дом вспорхнула Хита.

— У Протта распродажа! — радостно завопила она. — Скидки до пятидесяти процентов! Ой, пап, ты чего? — она ловко увернулась от летящего в нее полотенца, запрыгнув на диван.

— Скидки? Я вот сейчас тоже все скидывать буду! — завопил тот, запустив супник со стола в стену. Тот звонко треснул и разлетелся на крупные черепки.

Маура, смекнув, что только что она потеряла не только старшего сына, но и любимый супник, взвыла еще громче. Йон, цапнув еще один пирожок со стола, кинулся к двери, за ним побежала и Хита.

— Эй, Йон, подожди! — Хита поправила волосы собранные в высокий хвостик. — Что там у вас случилось? Да куда ты так несешься?

— Куда, куда! — проворчал тот, откусывая пирожок. — Сама же что-то там орала про распродажу. Так что он там распродает?

— Пироги с рыбой, — ответила Хита, еле поспевая за Йоном. — Так из-за чего отец взбесился?

Она остановилась и подтянула чулок. Йон тоже остановился, запихнул в рот остатки пирожка и, нахмурясь, посмотрел на нее.

— Батя, видать, сообразил, что солдатики Лемиса кормили всю семью, — сказал он. — И теперь, когда братан упорхнул к древесникам, придется всем искать работу. Не открывать же снова овощную лавку, когда под боком такой магазин! В пекарню, что ли, податься?

Он задумчиво почесал затылок.

— Я тоже в пекарню пойду! — Хита сдула челку с лица. — Около нее так вкусно пахнет! — она наморщила свой веснушчатый нос.

— Так! — Йон деловито потер ладони. — Нечего тут прохлаждаться! Пошли быстрей, а то все пироги разберут!

*** *** ***

Роффи решила купить себе новый плащ и отправилась в магазин Мимозы Буше сразу после того, как вернулась из гор.

Мимоза, лучезарно улыбаясь, вышла ей навстречу.

— Роффи, как ты вовремя! Смотри, как я все здесь переделала! Что скажешь?

Роффи огляделась вокруг — в самом деле, магазин изменился до неузнаваемости. Окна украшали яркие шторы с фруктами, на полу были раскиданы толстые ковры и атласные подушечки. На центральной стене висела коллекция оружия покойного мужа хозяйки. В ней были редкие экземпляры из заморских лесов: кинжалы с кривыми клинками, дротики и старинные копья. Другие стены украшали картины с экзотическими пейзажами. Повсюду курились ароматические палочки, дым от которых сделал воздух в помещении сизым.

— Очень мило, атмосфера южных садов подмечена очень грамотно!

— Конечно, с такой-то помощницей! Я уговорила Эльшемали погостить у меня подольше, это ее идеи. Но и у меня тоже стали появляться кое-какие мысли. Я вот о чем подумала сегодня за завтраком. Мне нужна еще одна картина, вон в тот угол, видишь, он плохо освещен. И я уже даже придумала, какая она будет, — с гордостью сказала она Роффи и повела ее за руку. Когда они пришли на кухню, Мимоза показала пальцем на открытую банку компота.

— Посмотри, вот та долька айвы, что прилипла к стенке банки, очень похожа на янтарную растущую луну. Небо над морем — словно серебристый хрусталь. А компот смахивает на теплое море. Ведь море такого цвета не может быть холодным, правда? — спросила она у Роффи, кивнув в сторону нежно-розового компота.

Роффи подивилась про себя такому живому воображению, не каждый способен за завтраком увидеть такой импрессионизм.

— Нарисуй мне, пожалуйста, все это и, если можно, побыстрее, — Мимоза поправила складки на своем парчовом платье, распространяя вокруг себя запах ароматических палочек.

Они вернулись в торговый зал, где две древесницы выбирали свадебное платье, споря между собой, какое лучше — с рюшами или с пришитыми цветами.

— И не спорьте, милые дамы! Самое лучшее платье — вот это! — она подвела их к платью, что висело чуть в стороне, и из-за пестрых широких халатов его было почти не видно.

Девушки сморщили носы.

— Слишком простое и украшений почти нет, только вот это, — сказала одна из них, тронув пальцем хрустальное сердечко, подвешенное к вырезу платья.

— А стоит сколько? — поинтересовалась другая девушка, разглядывая нежную ткань.

— Семьдесят один фелд, — ответила Мимоза и, глянув в зеркало, поправила прическу.

— Ого! — в один голос воскликнули древесницы.

— Уж лучше взять вот это, с рюшами. Оно и нарядней, и куда дешевле, — одна из них взяла в руки вешалку с пышным платьем и приложила к себе, любуясь своим отражением в зеркале.