Тыл-фронт

— Федорчук? — удивленно воскликнул Савельев. — Кондрат Денисович согласился взять на себя эту сомнительную миссию?

— Нет, папа! Я с ним об этом не говорила, но думаю, что для майора Рощина он на это согласится. Тем более, ему безразлично, каким путем выехать из этой… страны.

— А если майора Рощина уже не окажется в Сахаляне, куда прикажете старшине девать твою Вареньку?

— Что же ты меня спрашиваешь, папа? — взмолилась Зина. — Я ничего не знаю и ничего не понимаю.

Георгий Владимирович не мог не видеть мучений дочери и потому, успокоив ее, обещал в этот же день помочь ей вылететь в Хабаровск.

— Я хочу еще побывать в Муданьцзяне, папа, — уже твердо проговорила Зина.

— Ты что же, сорванец! — привлек Георгий Владимирович к себе дочь. — Совсем пала духом? Помнишь: Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом…

Откуда ты знаешь? — в испуге и изумлении воскликнула Зина.

— Ты читала во сне… Это хорошие слова, сорванец, только их нужно понимать не как заупокойные или поминальные. Крепись!

— Да и так креплюсь.

6

На Японию надвигался туман. Моросил мелкий, словно просеянный сквозь густое сито дождь, но Императорская площадь была запружена народом. У стены, со следами высочайшего повеления «Бросить вызов смерти!», худощавый, среднего роста японец, взобравшись на помост из ящиков, выжидающе поднял руку. Когда утих шум, он слегка поклонился и заговорил ровным спокойным голосом.

— Во время войны нас называли предателями и пораженцами, и за это сотни коммунистов были убиты полицией. Но посмотрите на опустошенные города и разрушенные заводы, на Хиросиму и Нагасаки. Не коммунисты вызвали все это, а император, дзайбацу, Тодзио и его военная клика. В опасности не только страна, но само существование народа. Люди лишены крова, работы, пищи. Теперь мы спрашиваем: кто же действительные предатели народа? Кто его друзья и кто враги? Почему наше правительство не хочет мира с Россией и Китаем? Разве они разрушили наши города? Разве они пришли на нашу землю, чтобы установить свой порядок? Нет!

В это время из ворот императорского дворца к мосту Нидзи выползли два американских броневика. Нарастающим гулом морского прибоя прокатился по площади негодующий ропот демонстрантов. В гуще возбужденной толпы раздались выкрики: «Долой императора!» «Американцы, убирайтесь вон из Японии!»

Полковник Свенсон поморщился, словно от зубной боли, и раздраженно захлопнул окно.

— Вы не находите, майор, что в этом есть что-то традиционное? — с желчной иронией спросил он. — Броневики генерала Макартура охраняют его величество императора Хирохито от японских коммунистов.

Их было двое: он и майор Танака — победитель и побежденный, в равной степени ненавидящие этих демонстрантов.

— Япония начинает понимать, господин Свенсон, что генерал Макартур большой друг ей, — с готовностью подтвердил Танака. — Судьба империи беспокоит его не меньше, чем божественного императора.

— Да-да, но ваше правительство слишком поздно это поняло и заставило нас пойти на крайние меры, — отозвался Свенсон, выпуская облако дыма. — На этих днях майор Танака, Тодзио и компания будут арестованы как военные преступники. Против Потсдамской декларации оказался бессилен даже Макартур. Он смог только задержать арест генерала Тодзио и других. Советскую Россию не запугали даже угрожающие демарши наших дипломатов в Москве! У большевиков очень крепкие нервы, майор!

— Господин полковник, вам известно, кто из дзайбацу включен в список преступников? — вкрадчиво спросил Танака.

— Вас беспокоит судьба отца?

— Да.

— Из дзайбацу никто не включен в этот список. Завтра, майор, я вылетаю в Китай…

— Это связано с выводом советских войск из Маньчжурии? — прямо спросил Танака.

— Да! После их ухода войска Чан Кай-ши должны занять все крупные города. С Мао Цзе-дуном у нас будет короткий разговор. Мы потребуем сократить коммунистические войска с полмиллиона до ста тысяч, оставить Чаньчунь…

— Если он не согласится? — быстро спросил Танака.

— Это будет, майор Танака, ультиматум! Вам я поручаю предупредить генерала Тодзио и Умедзу, что их арестуют на этих днях. За оставшееся время они должны уничтожить все свои архивы. Генералу Тодзио доложите, что его будет защищать доктор юридических наук Киосе Ичиро. Он уже утвержден генералом Макартуром. Умедзу будет защищать генерал Икеда. Он об этом уже предупрежден. Этому адвокату не нужно будет рыться в документах, так как он сам их составлял.

* * *

К генералу Умедзу майор Танака отправился на следующий день. Встретивший его слуга провел майора в зал и предложил американские сигареты. Скрывшись в смежной комнате, сейчас же возвратился и передал просьбу генерала подождать. Танака уселся в кресло неподалеку от дверей, из-за которых доносились голоса.

— Нет, принц, нет! — сейчас же узнал он голос генерала Умедзу. — Политика Америки меняется к лучшему: из нашего врага она постепенно становится нашим союзником. Об этом говорят действия и приказы Макартура. В то же время с Россией ее отношения обостряются…

— Что это может изменить? — послышался меланхоличный голос принца Такеда.