Тыловики (СИ)

— Значит так. Твой взвод направляется в усиление роте Петрухина. Ты его знаешь, шрам у него через всё лицо. Дальше действовать будешь под его командованием, — старлей достал из планшета сложенный пополам лист бумаги. — Вот приказ. Сейчас иди на склад, получай по сто мин на ствол. С интендантом я уже договорился.

— Товарищ старший лейтенант! Мы же четыреста мин на себе не утащим!

— Пехота подмогнет. Всё иди, у меня и без тебя дел по горло.

После обеда перейдя по наведенному сапёрами мосту, неширокую, но довольно глубокую Цимлу, взвод Котлякова потопал по унылой, выжженной солнцем степи вслед за пехотной ротой. Пехотинцы навьюченные деревянными ящиками с минометными минами тихо матерились, кидали недовольные взгляды на бойцов Павла.

Два раза навстречу красноармейцам попадались казавшиеся бесконечными отары овец. Их гнали на восток, за Дон, неулыбчивые, малоразговорчивые бабенки. К вечеру, после изнурительного марша вышли в заданный район. Рота, коротко передохнув, начала окапываться на невысоком кургане. Взвод Котлякова расположился прямо за ним, на берегу небольшого, безымянного ручья заросшего камышом-сухостоем. Ночью на западе грохотала канонада, а утром мимо кургана потянулись жидкие ручейки отступающей пехоты. Усталые, пропыленные красноармейцы с удивлением рассматривали свежеотрытые на кургане окопы, мрачно качали головами. Вскоре поток отступающих иссяк. Последней пропылила полуторка с простреленными в нескольких местах бортами, загруженная под завязку раненными бойцами.

Котляков долго еще смотрел вслед давно скрывшемуся за пыльной завесой грузовику. Потом с трудом сбросив с себя непонятное оцепенение, побежал в очередной раз проверять сектора обстрела.

Как к кургану подкатили немецкие мотоциклисты, младший лейтенант не видел. Сидел в окопе второго расчета, беседовал с красноармейцами. Безо всякого предупреждения с высоты длинной очередью саданул пулемет, и сразу густо защелкали винтовочные выстрелы. Пока Котляков пытался понять, что к чему, бой уже закончился. На дороге проходящей чуть левее высоты горели два тяжелых мотоцикла с колясками и валялись четыре трупа в ненавистной серой форме. Через полчаса с высоты прибежал посыльный, снисходительно зыркнул взглядом на встревоженных миномётчиков, степенно, как и положено бывалому фронтовику протянул:

— Вас, товарищ младший лейтенант наш ротный к себе вызывает! Насчет связи погутарить.

Котляков привычно одернул гимнастерку, нацепил на голову каску и побежал за "бывалым фронтовиком" изо всех сил скрывая улыбку.

Петрухин приветливо встретил Павла, протянул целую пачку трофейных сигарет, демонстративно щелкнул немецкой зажигалкой:

— Угощайся, младшой! Наверняка, такие еще не курил.

Котляков взял сигареты, покрутил в руках желтую плоскую пачку:

— Старый знакомец. Под Москвой мы много таких собирали. Толку от них немного, слабые очень. И вкус отвратительный.

Петрухин помрачнел, быстро спрятал трофейную зажигалку в карман гимнастерки:

— Ладно, Котляков. Как у тебя, всё в порядке?

— Так точно, товарищ старший лейтенант. Сектора размечены, запасная позиция готова, — Павел протянул командиру заранее приготовленную схему секторов обстрела. — Думаю, по три мины на ствол для пристрелки кинуть. Жалко мины конечно, но потом это нам здорово поможет.

Петрухин привычным движением провел ладонью по шраму на лице, затянулся сигаретой:

— А ты прав, Котляков, — старший лейтенант зло бросил на дно окопа не докуренную и до половины сигарету. — Гадость страшная, аж в горле всё кисло стало. Махорочка-то наша не в пример получше будет!

Старлей замолчал и долго смотрел на еще чадящие тонкими струйками дыма мотоциклы, потом неожиданно спросил:

— Как настроение у твоих бойцов? Не струсят?

Павел собравшийся было обсудить с ротным систему связи, совершенно не ожидал такого вопроса и в первый момент даже растерялся:

— А чо… А… Простите, товарищ командир! С бойцами всё в порядке. Горят желанием дать бой гитлеровцам.

Командир роты заметил первоначальную растерянность Павла, кинул на него острый взгляд:

— Смотри, младшой, нам оборону до утра держать. Чуть попозже к тебе на батарею политрук придет. С людьми поговорит, политинформацию проведет, — Петрухин привалился спиной к стенке окопа, достал из планшета тетрадь. — А сейчас, давай-ка мы с тобой поподробнее определимся насчет подачи сигналов, а то у нас с этим делом явная недоработка получилась.

Минут через пятнадцать, исчеркав красным карандашом целый лист в записной книжке Петрухин довольно пробасил:

— Вот теперь — порядок! Иди, Котляков к своим. Всё, ждем гостей…

Младший политрук Зенбулатов, рассказывал бойцам батареи о перспективах открытия второго фронта союзниками, когда с кургана донесся истошный крик: "К бою"!

Спокойно сидящие вокруг политрука люди вскочили, подгоняемые окриками Павла бросились к своим миномётам. Политрук несколько секунд постоял, нервно озираясь по сторонам, потом выхватив на ходу пистолет из кобуры, и побежал на курган.