Тыловики (СИ)

Степан Миронович Бакулин много повидал на своём веку. К своим пятидесяти годам научился разбираться в людях. Как говорится и сам не хотел, да жизнь заставила. Аккурат, в тринадцатом, исполнилось Степану двадцать один год. И пошел молодой казак под бабские причитания со станичного плаца на службу в 17-й Донской казачий Генерала Бакланова полк. Начало войны встретил в чине приказного. Колол австрийскую пехоту пиками, с лихим хэканьем, пластал надвое разодетых как павлины венгерских гусар.

За отчаянную храбрость получил Бакулин георгиевскую медаль. Дело шло ко второй, но с наградой пришлось повременить. Помешало ранение. Полгода казак провалялся на госпитальной койке, а когда вышел — сразу попал в стремительное наступление Брусиловского прорыва. За него повесили на гимнастерку Степана Георгиевский крест четвертой степени. Так бы и шло дело дальше, да случился непонятный Брестский мир. Полк погрузился в эшелоны и практически без остановок прибыл на Дон. Но недолго казак пробыл в родной станице. Чудовищная мясорубка гражданской войны закрутила Степана. Ушёл казак из своего куреня как старший урядник Донской Армии генерала Краснова, а вернулся — помощником командира эскадрона Первой Конной.

Степан Миронович Бакулин много повидал на своём веку. К своим пятидесяти годам крепко стоял на ногах и являлся самым уважаемым казаком в станице. Как говорится и сам не хотел, да жизнь заставила. Аккурат, в тринадцатом, исполнился Степану двадцать один год. И пошел молодой казак под бабские причитания со станичного плаца на службу в 17-й Донской казачий Генерала Бакланова полк. Начало войны встретил в чине приказного. Колол австрийскую пехоту пиками, с лихим хэканьем, пластал надвое разодетых как павлины венгерских гусар.

За отчаянную храбрость получил Бакулин георгиевскую медаль. Дело шло ко второй, но с наградой пришлось повременить. Помешало ранение. Полгода казак провалялся на госпитальной койке, а когда вышел — сразу попал в стремительное наступление Брусиловского прорыва. За него повесили на гимнастерку Степана Георгиевский крест четвертой степени. Так бы и шло дело дальше, да случился непонятный Брестский мир. Полк погрузился в эшелоны и практически без остановок прибыл на Дон. Но недолго казак пробыл в родной станице. Чудовищная мясорубка гражданской войны закрутила, завертела Степана в своей кровавой купели. Ушёл казак из своего куреня как старший урядник Донской Армии генерала Краснова, а вернулся — помощником командира эскадрона Первой Конной.

Вернулся, да не особо обрадовался. Обезлюдили станицы, побило на войнах казаков. На глазах порушился незыблемый уклад прежней жизни. Стиснул Степан зубы покрепче, закатал рукава и занялся восстановлением разрушенного хозяйства. Вскоре обженился, дети народились.

Только оправились станичники от военного лихолетья, зажили размеренной, степенной жизнь, как произошла коллективизация.

В общем, хлебнул лиха казак Бакулин на своём веку. На десять жизней другим хватило бы. Но не сломался Степан Миронович, не согнулся под жутким ветром перемен. Колхозное начальство его уважало, да и простые станичники часто, заходили к нему в курень посоветоваться по житейским вопросам. Уважительно называли по имени отчеству и слушали не перебивая.

До сегодняшнего дня Степан, вполне обоснованно считал, что никто его обвести вокруг пальца не может и что он видит любого человека насквозь. Когда после обеда, во двор зашел громадный, запыленный с ног до головы германец, и устало подошел к крыльцу, Степан сразу понял, что бугай туповат, как молодой телок, и к тому же до дрожи в коленках боится вышестоящего начальства. Хотя служака справный. Боевые ремни подогнаны точно по фигуре. Амуниция ладно приторочена к поясу. Да и с оружием обращается бережно, если не сказать с любовью. Бакулин невольно подумал, что с одного удара этого германца развалить до пояса не получится. Хотя если с левого плеча, наискось… И не забыть шашку перед рубкой заточить, старым дедовским способом. Вот тогда — да.

Полностью поглощенный делами и заботами, Степан Миронович больше не обращал на пришлого особого внимания. Хотя каждый раз, случайно встречая огромного фрица, казак удивлялся странному сочетанию немалой физической силы и неприкрытого лизоблюдства перед своими же офицерами. Впрочем, тем подобное поведение похоже нравилось.

Когда началась стрельба, Степан схватил жену в охапку и схоронился в кухне. Дальнейшие события случились с такой молниеносной быстротой, что Бакулин так толком и не понял, что произошло. Одно ясно. Всех германцев порешили, да в плен позабирали. И самое активное участие в этом деле принял туповатый бугай. И очень похоже на то, что именно он — командир тех, кто пришёл после обеда в станицу.