Tyranny of the Minority: Why American Democracy Reached the Breaking Point

Действительно, в 2010 году Республиканская партия запустила национальную стратегию джерримендеринга под названием Redistricting Majority Project, или REDMAP. Финансируемый богатыми донорами-республиканцами, REDMAP представлял собой скоординированный на национальном уровне план по завоеванию контроля над законодательными органами штатов и перекройке границ округов в пользу республиканцев. В рамках стратегии, не похожей на стратегию Виктора Орбана после массовой победы его партии в парламенте в Венгрии в 2010 году, республиканцы использовали свою победу на промежуточных выборах 2010 года, чтобы получить контроль над процессом перекройки округов в многочисленных штатах, охваченных борьбой, от Висконсина и Мичигана до Вирджинии и Северной Каролины. Как и в Венгрии, стратегия принесла свои плоды. В Висконсине, после того как в 2011 году республиканцы провели агрессивную джерриманию избирательных границ штата, демократы выиграли народное голосование в ассамблее штата в 2012 году (50 против 49 процентов), но республиканцы остались под надежным контролем в палате представителей штата, получив шестьдесят из девяноста девяти мест. Бывший член ассамблеи Энди Йоргенсен назвал выборы по принципу герримании " коррумпированным способом захвата власти, которую вы не выиграли". Это эпизод из "Сопрано"". Правление меньшинства продолжалось в законодательном органе Висконсина до конца десятилетия. В 2018 году демократы набрали 53 % голосов в ассамблее штата, тогда как республиканцы - 45 %, а в палате представителей штата преимущество было на стороне GOP - 63-36. Республиканцы также получили контроль над законодательными органами штатов, несмотря на проигрыш в народном голосовании в Мичигане, Северной Каролине, Пенсильвании и Вирджинии.

Географическая сортировка и герримендеринг привели к тому, что один из аналитиков назвал " manufactured majorities". В период с 1968 по 2016 год в законодательных органах штатов был 121 случай, когда партия, получившая меньше голосов по штату, тем не менее завоевала большинство мест в палате представителей штата, и 146 случаев, когда проигравшая партия получила контроль над сенатом штата. Если в прошлом обе партии иногда извлекали выгоду из произведенного большинства, то сегодня, благодаря разрыву между городом и деревней, бенефициарами почти всегда оказываются республиканцы.

 

-

Сегодня комментаторы часто описывают нашу национальную политическую систему как зашедшую в тупик между двумя равновеликими партиями. И ученые, и эксперты говорят нам, что одним из основных источников демократических бед Америки - например, поляризации и тупиков - является необычная степень партийного "паритета". Президентские выборы проходят с минимальным перевесом, а Сенат США поделен поровну. Но такие заявления скрывают тот факт, что паритет создается нашими институтами. Результаты выборов в Коллегии выборщиков действительно определяются с минимальным перевесом, а доли мест в Сенате у двух партий практически совпадают. Но когда мы смотрим на американских избирателей, мы обнаруживаем не такой уж и паритет: Демократическая партия, как мы уже отмечали, выигрывала народное голосование на всех президентских выборах, кроме одних, начиная с 1980-х годов, и в каждом шестилетнем цикле в Сенате, начиная с 1990-х годов. Это не что иное, как паритет. Паритет в Вашингтоне возникает только после того, как наши голоса проходят через искажающие каналы наших институтов.

Америка еще не полностью подчинилась господству меньшинства. Во многих сферах, включая Палату представителей, губернаторские и другие общенациональные выборы, по-прежнему преобладает большинство избирателей. В других сферах, включая президентство, правление меньшинства остается скорее эпизодическим, чем укоренившимся. Однако случаи правления меньшинства становятся все более частыми.

Это имеет реальные последствия. Представьте себе американца, родившегося в 1980 году, который впервые проголосовал в 1998 или 2000 году. Демократы побеждали бы в народном голосовании в каждом шестилетнем цикле в Сенате США и на всех президентских выборах, кроме одного, в течение всей ее взрослой жизни. И все же большую часть своей взрослой жизни она прожила бы при президентах-республиканцах, Сенате, контролируемом республиканцами, и Верховном суде, в котором доминировали бы республиканские назначенцы. Насколько сильно она должна верить в нашу демократию?

 

-