Тысяча Чертей пастора Хуусконена

«Аллу Тарасову» пришвартовали к пристани, буксиры исчезли под ее боками. На пристани появилась группа портовых служащих и энергично прикрепила к машине Оскари Хуусконена тросы подъемного крана. К тому времени, когда экипаж судна ступил на землю, машину уже опустили на пристань; вокруг хлопотала плотная толпа покупателей, изучавших состояние транспортного средства. К Оскари Хуусконену наперебой обращались с предложениями о покупке: сумка рублей, десять литров водки и пятьсот долларов твердой валюты. Кто-то предложил еще больше, но тут же и эта цена была побита. Торговля шла легко. Оскари Хуусконен продал машину за тридцать бутылок водки, тысячу долларов и почти двухлетнюю выручку простого рабочего в рублях.

Тем же вечером к кораблю подъехало несколько финских автобусов, они привезли туристов, преимущественно женщин за шестьдесят, из Северной Финляндии. Бабушки отправились исследовать северные края рухнувшего и в то же время открывшегося Советского Союза, в прежние времена наглухо закрытые. Речь шла о круизе, во время которого корабль обогнет Кольский полуостров, зайдет в Архангельск и вернется через монастырь на Соловецких островах обратно в Мурманск. Круиз должен был продлиться неделю. Бабули поднялись на борт, их поприветствовал экипаж. В группу также входило несколько еще не отбросивших коньки старикашек и пара гидов, владевших русским языком. Итак, сто с лишним стойких и любопытных женщин затащили свои пластмассовые чемоданы на корабль и рассредоточились по каютам.

Пастор Оскари Хуусконен надел Черту намордник и отправился с ним в город. Везде царил безнадежный упадок. Газоны в парках заросли, бетонные балконы многоэтажек обветшали и выглядели так, словно вот-вот упадут, асфальт на улицах просел. На лицах людей лежала печать жестокости и фатализма. На ступеньках перед одной гостиницей блестела большая красная лужа. Человеческая кровь, сказали Оскари Хуусконену несколько финских охотников на медведей; на ночь они снимали фары со своих внедорожников. Лаек, которые были у них с собой, они отправились тренировать на настоящих медведях в глухих лесах полуострова. В Мурманск они приехали из Ивало. Почуяв запах Черта, собаки разлаялись – пришлось закрыть их в машинах.

– Когда мы вышли с утра из гостиницы, тут на лестнице лежал мертвый русский, – рассказал один охотник родом из Соданкюля.

– Мужику перерезали горло от уха до уха, – подтвердил второй. Еще никто не пришел убрать кровь, но труп все-таки унесли.

– Здесь ни одной ночи не осмелишься спать без ружья, – отметили они оба и принялись торговаться с Хуусконеном по поводу Черта: «Ну продай нам медведя! Мы возьмем его в Финляндию как дразнилку для собак, и не надо будет сюда таскаться их учить».

Пастор Оскари Хуусконен на минуту задумался. В итоге он все-таки решил оставить медведя при себе. Было бы бессердечно продавать друга, да еще и для такой работы, когда Черту пришлось бы целыми днями драться с разъяренными лайками.

– Пожалуй, для нас он слишком ручной, – сказали охотники, когда Оскари Хуусконен увел медведя мимо гостиницы. В универмаге Хуусконен купил себе пару теплых меховых шапок, а медведю – алюминиевую миску. Больше там толком ничего нельзя было купить. Перед возвращением на корабль пастор Хуусконен сходил ознакомиться с потрясающей экспозицией мурманского военного музея, посвященной героизму незамерзающего порта во время Второй мировой войны. Ужасающие бомбежки были вечным кошмаром для обслуги порта, ведь здесь разгружались военные корабли западных союзных держав под неослабным натиском немецких самолетов.

Под утро «Аллу Тарасову» отцепили от пристани и вывели на буксире в море, откуда она при тусклом свете летней ночи отправилась в свой первый круиз. Из сорокакилометрового фьорда корабль вышел в Ледовитый океан и дальше взял курс на восток. На завтрак финские бабушки потребовали неизменный утренний кофе, но им пришлось довольствоваться русским чаем. Они с шумом прихлебывали чай и ворчали, что шведским кораблям этот был не ровня.

Днем пастор Оскари Хуусконен объявил по радиосвязи, что у желающих есть возможность поучаствовать в лютеранском молебне в столовой. Туда пришло полсотни пассажиров, для которых Хуусконен произнес речь и прочитал молитву; Черт стоял на задних лапах рядом с пастором и крестился во время молитвы. Атмосфера создалась действительно приятная и благоговейная.