Тысяча четыреста восемнадцать дней(Рассказы о битвах и героях Великой Отечественной войны)

В начале второй половины мая командующий Отдельной Приморской армией генерал Иван Ефимович Петров собрал командиров дивизий и других ближайших помощников на совещание. «Авиаразведка, — сказал он, — уже зафиксировала колонны вражеских танков и пехоты в пути с Керченского полуострова к Севастополю. Надо полагать, что на подтягивание сил немцам понадобится еще дней десять…»

Тогда же в подразделениях красноармейцы и краснофлотцы выбирали делегатов на конференцию. Всех бойцов с передовой снять нельзя, и севастопольские военачальники рассказывали об обстановке их делегатам. Генерал Петров, как и подобает уверенному в себе и в войске командующему, ни от кого не скрывал тяжести положения. «Севастополь не Одесса, — говорил он делегатам. — Нет таких средств, которыми можно вывезти отсюда всю армию, если бы и был такой приказ. Значит, выход один — стоять насмерть!»

Победа у Керчи настроила немецкое командование весьма оптимистически. Севастополь оно вознамерилось взять за пять дней. Оптимизм, однако, не помешал гитлеровцам готовиться к третьему штурму Севастополя со всей тщательностью. К городу было стянуто больше 200 тысяч войска, 670 орудий калибром от 75 миллиметров до 600 миллиметров, 655 противотанковых пушек, 720 минометов, 450 танков и 600 самолетов. Численностью войск враг превосходил нас в 2 раза, численностью танков — почти в 12 раз, самолетов — в 11.

Гитлеровцы для воодушевления своих солдат и для устрашения наших доставили к Севастополю вдобавок к двум 615-миллиметровым мортирам сверхпушку «Дора» калибром 813 миллиметров. Все было в этой системе гигантским: ствол длиной 30 метров, бронебойные снаряды весом около 7 тонн каждый, фугасные — весом по 4 тонны. Они проникали в землю на 12 метров. «Дору» делали для разрушения укреплений на французской линии Мажино, теперь пушка стояла около Дуванкоя.

Как и предполагало наше командование, противник в конце мая закончил сосредоточение сил. До начала страшного сражения оставались считанные дни. Матросы, служившие в стрелковых частях, доставали из вещевых мешков тельняшки и бескозырки, чтобы биться в морском обличье, в нем же встретить и смертный час.

Артиллерийский обстрел, бомбардировки наших позиций и города начались еще 20 мая. Они достигли невероятной силы и ожесточенности в пятидневке между 2 и 6 июня. Ежедневно враг выстреливал до 20 тысяч снарядов и сбрасывал с самолетов от 2500 до 6 тысяч бомб. Подсчитано, на направлении главного удара враг на каждый квадратный метр площади обрушил по полторы тонны металла. Казалось, все должно было разрушиться, погибнуть под шквалом огня и стали. Но не зря приморцы много сил отдали совершенствованию обороны. Потери были у нас небольшие, можно сказать, удивительно маленькие: так, 5 и 6 июня вся Чапаевская дивизия потеряла убитыми восемь человек.

Захваченные разведчиками «языки» показывали, что штурм назначен на 4 часа утра 7 июня, а непосредственная подготовка штурма артиллерией — на 3 часа. Доблестные артиллеристы Севастополя в 2 часа 55 минут, упредив противника, открыли свой огонь по позициям, на которых вражеские пехотинцы и танки сосредоточились перед атакой. Еще не начав наступления, немцы понесли потери. Их артиллерийская подготовка была слабее, чем могла быть. Тем не менее в назначенное время под прикрытием авиации гитлеровские танки, а за ними пехота атаковали нашу оборону. Пехота всюду шла в полный рост — такова была уверенность, что наши войска уже подавлены и не могут оказать сопротивление.

И ожили засыпанные окопы, выщербленные доты. Пулеметный огонь косил врага, прижал к земле. Били минометы, орудия, в танки летели гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Наше яростное сопротивление ошеломило противника. Продвинувшись за день на несколько сот метров, немцы понесли огромные потери. Таким же был и второй день штурма. В гитлеровском донесении тех дней говорилось: «Наше наступление наталкивается на планомерно оборудованную, сильно минированную и с большевистским упорством защищаемую систему позиций. Артиллерия противника непрерывно ведет по всем немецким позициям губительный огонь, который мешает наблюдать, затрудняет действия огневых средств и поминутно разрушает телефонную связь. Первые дни боев показывают, что под таким адским артиллерийским огнем противника вести дальше наступление невозможно».

Гитлеровцы знали, что писали. В июне им пришлось дважды комплектовать 50-ю и 132-ю дивизии, то есть пополнять их новыми солдатами, так как прежние полегли на севастопольских рубежах. Пополнялись и другие соединения и части. Резервы гитлеровцам пришлось брать даже из армии, стоявшей в Донбассе.