Тысяча дней в Венеции. Непредвиденный роман

Ее ателье располагалось на пятом этаже палаццо Орсеоло за Сан-Марко, с видом на док, где ожидающие гондольеры вместе курят, едят хлеб с мортаделлой и сажают клиентов. После драмы телефонных переговоров и трагедии, разыгранной с ассистенткой портнихи, которая не желала принять меня на десять минут раньше срока, я взбираюсь на башню Рапунцель. Портниха не шила свадебных платьев уже давно, поэтому выглядела много старше пятнадцати лет, зато ее ассистентке не дали бы и двенадцати. Они пригласили меня присесть и посмотреть альбом с моделями, пока я пыталась объяснить, что хочу гладкое шерстяное платье, из хорошей ткани, классического дизайна. Когда я описывала ткань, меня слушали внимательно. Портниха набросала эскиз на бумажной салфетке огрызком карандаша, в секунду возникло платье, шляпа, похожая на те, что носила Глория Свенсон.

— Нет, — сказала я, — проще, чем это, не капюшон и не шляпа. Ближе к стилю платья.

С меня снимали мерки, сотни мерок. От колена до лодыжки, прямо; от колена до лодыжки, наклонившись. Плечи, стоя; плечи, сидя. Окружность запястья, середина предплечья, локоть, при поднятых руках. Я чувствовала себя, как если бы меня измеряли для бальзамирования. Мне показывали застежку за застежкой, образец за образцом вычурных тканей, и когда я соглашалась на что-то, оказывалось, что у портнихи нет достаточного количества метров для платья или что торговый дом, который предоставлял ткань, закрыт на каникулы, так что она не может связаться с ними, и даже если она нашла бы контакт, она знает, что они не выпускали эту ткань многие годы и было бы неприятно получить ее «слева». Зачем она показывала мне то, чего я не могу получить? Потому что было бы забавно, если бы у нее оказалось пятьдесят ярдов ткани, которую я захотела бы купить больше всего на свете? Какое глубокое страдание испытала бы я тогда? Но я не нервничала, не испытывала боли, не страдала. Главное — сшить платье.

— Немного приятных волнений, — заговорщицки улыбалась портниха.

Мы остановились на куске кашемира, по ощупь тяжелом, как шелк. Он прекрасен, и его почти достаточно. Неловко спрашивать о цене — этим, конечно, можно оскорбить Рапунцель. Она пожелала, чтобы я вернулась через неделю для предварительного обсуждения, чтобы оценить затраты вместе с ее двенадцатилетней ассистенткой. Не могла бы я просто позвонить на следующей неделе?

— Синьора, будет лучше, если вы сможете прийти. Не правда ли, обсуждение по телефону немного абстрактно? — Меня опять поправляли.

Через неделю я взобралась в ателье, уселась и разглядывала богато украшенный конверт с моим именем, который лежал на маленьком подносе на столе. Должна ли я его открыть? Или ассистентка прочтет мне? Должна ли я взять его домой, прочесть и взобраться обратно, чтобы сказать «окей»? Портниха протянула мне конверт, и я смогла прочесть единственную строчку, написанную от руки: «Un abito di sposa» — семь миллионов лир, около трех с половиной тысяч долларов по текущему обменному курсу. За эти деньги я могла бы купить два платья из коллекции Ромео Джигли, и еще осталось бы на туфли от Гуччи и ленч у «Гарри» раз в неделю в течение года. Она заметила мое изумление. Я сказала, что цена много больше той, на какую я рассчитывала, поблагодарила за потраченное время и развернулась к выходу. Даже если стоимость услуг намеренно завышена, чтобы выяснить, сколько я могу заплатить — маленькая невинная хитрость, — все равно это шок. Я жалела о том, что потеряла драгоценную неделю. Спускаясь вниз и пересекая площадь, я не раскаивалась, что пятнадцатилетней и двенадцатилетней придется искать кого-нибудь другого, кто оплатит их содержание в течение трех следующих месяцев.

Я решила отказаться от идеи шитья и найти готовое платье. Пыталась сделать это у Версаче, Армани и Тьерри Мюглера. Можно было поискать у Бьяджотти и Криции. Ничего. Однажды я отправилась к Кензо на Фреццерию и, покинув магазин, подошла к другому, «Ольга Аста». Здесь предлагали дорогую готовую одежду. Я объяснила хозяйке, что ищу платье, чтобы надеть на свадьбу. Не уточняя, чья это свадьба. Она показала мне целый ряд дамских костюмов — красивых маленьких вещей, — один цвета морской волны с изящной белой отделкой из шантунга и темно-коричневый с сочетающейся по цвету шелковой блузкой. Все не подходило, и я не склонна была даже примерять. Я уже находилась на полпути к выходу, когда она сказала, что может кое-что сделать для меня, а именно, может скроить и сшить что угодно. Я вздрогнула и развернулась. «Что вы думаете о простом белом шерстяном платье с отделкой из монгольской шерсти?»

— Sarebbe molto bello, molto elegante, signora. Это будет красиво, очень элегантно, — ответила она тихо. — Мы можем даже добавить баску, чтобы подчеркнуть вашу талию.