Тысяча городов (Смутное время — 3)

«Я тоже, господин», - с чувством сказал Санатрук. «Если уж на то пошло, я хотел бы, чтобы у нас было больше пехоты.» Он махнул в сторону медленно формирующейся линии, которая была не такой длинной, как могла бы быть. «Но мы делаем то, что можем, с тем, что у нас есть. Если ты хочешь, чтобы я бросил своих людей на видессиан, я это сделаю ».

«Да благословит вас Бог за ваше великодушие, - сказал Абивард, - и пусть вы - пусть мы все - пройдем через это в целости и сохранности, чтобы вы могли наслаждаться похвалой, которую заслужили».

Санатрук отсалютовал и ускакал к тому, что осталось от его полка, через несколько мгновений они рысью направились к рядам видессиан. Приблизившись, они опустили копья и перешли с рыси на оглушительный галоп. Реакция видессиан была не такой быстрой, как могла бы быть; возможно, Маниакес не верил, что небольшой отряд нападет на его собственный, пока не началась атака.

Какова бы ни была причина, макуранская тяжелая кавалерия глубоко проникла в ряды видессиан. На несколько ярких мгновений Абивард, который вглядывался в солнце, осмелился надеяться, что внезапное нападение повергнет его врагов в такое смятение, что они отступят или, по крайней мере, будут слишком потрясены, чтобы осуществить нападение, которое они, очевидно, намеревались.

Пару лет назад он, вероятно, был бы прав, но не более. Видессиане воспользовались своим численным превосходством, чтобы нейтрализовать преимущество макуранцев в доспехах для людей и лошадей и в весе металла. Имперцы не уклонились от сражения, а продолжили его с деловой компетентностью, которая напомнила Абиварду армию, которую отец Маниакеса привел на помощь Шарбаразу, Царю Царей, в последние годы правления способного, но неудачливого и нелюбимого автократора Ликиниоса.

Санатрук, должно быть, знал или, по крайней мере, быстро понял, что у него не было надежды победить видессиан. Он сражался еще некоторое время после того, как это должно было стать очевидным, выиграв у пехотинцев в усеченной боевой линии Абиварда время, необходимое для того, чтобы лучникам больше не мешало стрелять прямо на солнце.

Когда, наконец, перед выбором встало продолжение неравной борьбы на грани уничтожения или отступление и сохранение того, что он мог из своих сил, командующий кавалерией действительно отступил, но больше на север, чем на запад, так что, если Маниакес решит продолжать преследование, он мог сделать это, только отведя людей от силы, с которой он хотел атаковать линию пехоты Абиварда.

К разочарованию Абиварда, Маниакес не разделил свои силы таким образом. Автократор использовал трюк или приобрел мудрость концентрироваться на том, чего он действительно хотел, и не растрачивать свои шансы на получение этого, занимаясь тремя другими вещами одновременно. Абивард хотел бы, чтобы его враг оказался более взбалмошным.

Завывая в рога, видессиане двинулись через равнину и вверх по пологому склону против людей Абиварда. Всадники осыпали солдат Абиварда стрелами, подняв щиты, чтобы защититься от ответа макуранцев. Кое-где видессианин или конница падали, но только кое-где. Было пронзено больше легковооруженных пехотинцев, чем их противников.

Несколько видессиан, размахивая дротиками, выехали впереди своих основных сил. Они забросали людей Абиварда метательными копьями с близкого расстояния. У него чесались руки приказать своим войскам выступить против них, но он намеренно сдержался. Пехота, атакующая кавалерию, открыла бреши, в которые всадники могли пробиться, и если бы они это сделали, они могли бы разбить всю его армию на куски точно так же, как хорошо вбитый клин расколол бы большой, толстый кусок дерева.

Он подозревал, что Маниакес пытался спровоцировать его на атаку именно по этой причине. Копьеносцы оставались там, перед его собственной армией, соблазнительно близко, как будто им не терпелось подвергнуться нападению. «Держитесь крепко!» Абивард кричал снова и снова. «Если мы им так сильно нужны, пусть они придут и заберут нас».

Если бы он когда-нибудь вообразил, что видессианцам не хватает смелости для ближнего боя, их реакция, когда они увидели, что их враги отказываются отступать с их позиций, навсегда разубедила бы его в этой мысли. Люди Маниакеса обнажили мечи и поскакали вперед против макуранцев. Если Абивард не даст им пробить брешь в макуранской линии, они создадут ее сами.

Макуранцы кололи копьями своих лошадей, использовали большие плетеные щиты, чтобы отражать их удары, и наносили ответные удары дубинками, ножами и несколькими собственными мечами. Люди с обеих сторон ругались, задыхались, молились и вопили. Хотя видессийцы и не были макуранской тяжелой кавалерией, они использовали вес своих лошадей, чтобы заставить линию Абиварда прогнуться в центре, как согнутый лук.