Тысяча городов (Смутное время — 3)

Его люди одобрительно взревели в его адрес. Кавалеристы размахивали своими копьями. Пехотинцы размахивали дубинками и мечами. Воодушевленный их яростью, он пришпорил своего коня в его бронированных боках и снова направил его к каналу.

Животное ушло добровольно. Что бы ни сделали волшебники Видессоса, это не потревожило зверей. Лошадь слегка фыркнула, когда ее копыта взболтали грязь на дне канала, но это было только потому, что новые ядовитые пузырьки поднялись на поверхность и отвратительно и плоско лопнули.

Там, прямо по курсу, были те же самые видессиане, которые видели, как Абивард пересекал канал - или, скорее, пытался пересечь канал - раньше. На этот раз, когда боевая магия была распознана такой, какая она есть, он наскочит на них и выбьет копьем из седла одного за другим. Обычно он не был человеком, который наслаждался битвой ради нее самой, но сейчас он хотел сражаться, чтобы избавиться от гнева, охватившего его из-за обмана Маниакеса.

Он подходил все ближе и ближе к видессианам. Вот берег канала. Вот его лошадь ступила на берег. Он поднял свое копье, готовый яростно атаковать первого видессианца, которого увидит.

Здесь было ... заходящее солнце, почти касавшееся западного горизонта, светило прямо ему в лицо.

Он снова вывел свою армию на берег канала, из которого они ушли. Он снова не помнил, чтобы оборачивался. Он снова не думал, что оборачивался. Судя по крикам и ругательствам, доносившимся от его людей, они тоже не думали, что они развернулись. Но вот они здесь. И там, на дальнем - бесспорно, восточном -берегу канала видессианские кавалерийские патрули рысью сновали взад-вперед или просто ждали, глядя на закат - закат, который должен был ослепить их в бою, - на макуранцев, которые не могли до них добраться.

Абивард оценил это предательское солнце. Если бы он предпринял еще одну попытку, то это было бы в темноте. Если у видессиан было одно действующее волшебство, возможно, у них было больше одного. Он решил, что не осмеливается рисковать. «Мы разбиваем лагерь здесь на ночь», - объявил он. Мгновение спустя он послал гонцов за Тураном и ромезанцем и приказал им прибыть в его палатку.

Первое, что он хотел выяснить, было то, пережили ли его офицеры что-нибудь отличное от его собственных загадочных поездок в канал и обратно. Они посмотрели друг на друга и покачали головами.

«Не я, господин», Сказал Туран. «Я был в канале. Я все время двигался вперед. Я ни разу не обернулся - клянусь Богом, я этого не сделал! Но когда я выбрался на сушу, это была та же самая суша, которую я покинул. Я не знаю, как и не знаю почему, но так оно и было ».

«И я такой же, господин», - тяжело произнес Ромезан. «Я был в канале. Там, впереди, видессийцы сидели на своих лошадях, ожидая, когда я насажу их на вертел, как человек, насаживающий мясо с луком на вертел, чтобы поджарить на огне. Я пришпорил своего скакуна вперед, горя желанием убить их - вперед, а не назад, говорю вам. Я подъехал к берегу, и это был именно этот берег. Как и сказал Туран, я не знаю, как или почему - я всего лишь бедный, глупый воин - но это было.» Он поклонился Абиварду: «Честь твоему мужеству, господин. Мои внутренности превратились в желе внутри меня от волшебства. Я бы никогда не был настолько храбр, чтобы повести наших людей в канал во второй раз. И они последовали за тобой - я последовал за тобой - тоже.» Он снова поклонился.

«Не думаю, что я поверил в это с первого раза, не до конца», - сказал Абивард. «И я думал, что возбужденной армии будет достаточно, чтобы сокрушить видессианскую боевую магию.» Он печально рассмеялся. «Это показывает только то, что я знаю, не так ли?»

«Что наши собственные блестящие маги могут сказать по этому поводу?» Спросил Туран. «Я задал вопрос паре волшебников из пехоты: люди из Тысячи городов того же сорта, что и те, кто творил вашу магию канала в прошлом году, и все, что они делают, это разевают рты и бормочут. Они так же сбиты с толку, как и мы ».

Абивард повернулся к Ромезану. «До сих пор мы так мало нуждались в магии с тех пор, как вы прибыли, что мне даже в голову не приходило спросить, какого рода колдуны у вас есть. Бозорг и Пантелес все еще прикреплены к полевым силам?»

«Да, это они.»Ромезан поколебался, затем сказал: «Повелитель, доверил бы ты видессианцу объяснить - более того, дать отпор - видессианскому колдовству? Я оставил Пантелеса с нами, но не решался использовать его.»

«Я вижу это», Согласился Абивард, «но я все равно хотел бы узнать, что он хочет сказать, и Бозорг тоже. И Бозорг должен быть в состоянии узнать, если он лжет. Если мы решим использовать его, чтобы попытаться бороться с заклинанием, Бозорг тоже должен быть в состоянии сказать нам, прилагает ли он честные усилия.»

Ромезан поклонился. «Это мудрость. Я узнаю это, когда слышу.» Он вышел из палатки и позвал гонца. Сандалии мужчины быстро зацокали прочь. Ромезан вернулся и скрестил широкие руки на груди. «Их призвали.»