Тысяча городов (Смутное время — 3)

«Пересечь реку, разбить его патрули, разбить остальную часть его армии», - сказал Ромезан. Абивард посмотрел на других своих офицеров. Санатрук, который командовал кавалерией до прибытия Ромезана, кивнул. То же самое сделал Туран. То же, в конце концов, сделал и Абивард. Ромезан никогда не собирался быть обвиненным в утонченности, но вам не нужно было быть утонченным все время. Иногда вам просто нужно было попасть туда и сделать то, что нужно было сделать. Похоже, это был один из таких случаев.

Абивард, насколько мог, подготовил свое войско к переправе с ошеломляющей силой и скоростью. Канал был шириной в половину полета стрелы и, по словам крестьян, везде был глубиной по пояс. Видессиане могли дорого обойтись в преодолении этого. Но вместо того, чтобы сконцентрироваться против его войск, они скакали взад и вперед, взад и вперед, вдоль восточного берега канала.

Он выбрал атаку ближе к вечеру: пусть видессиане для разнообразия сражаются так, чтобы солнце светило им в лицо. Он сформировал свою армию с пехотой в центре и кавалерией на обоих флангах. Он командовал правым, ромезан - левым, а туран - пехотинцами в центре.

Зазвучали рога. Знаменосцы размахивали знаменами Макурана с красными львами, а также флагами поменьше и вымпелами, обозначавшими полки и роты. Выкрикивая имя Шарбараза, армия двинулась вперед и плюхнулась в канал.

Мутная вода была просто температуры крови. Грязь на дне не поднималась с тех пор, как канал выкапывали в последний раз, сколько бы лет тому ни было. Когда копыта и ступни взбаламутили его, поднялась ужасная вонь. Слегка задыхаясь, Абивард поехал дальше в канал.

Он оглянулся через плечо. Остальные всадники справа последовали за ним в воду, выкрикивая оскорбления в адрес видессиан на дальнем берегу, когда те приближались. Люди Маниакеса спокойно сидели на своих лошадях и ждали нападения. Если бы они принадлежали Абиварду, он заставил бы их сделать больше: хотя бы подъехать к краю канала и осыпать своих врагов стрелами. Но они просто ждали и смотрели. Возможно, мощь макуранских войск парализовала их страхом, подумал он.

У него закружилась голова. Он потряс ею и послал проклятие в вонючую жижу, которая, несомненно, заставляла каждого человека, которому приходилось это терпеть, покачиваться в седле. Если бы Бог был добр, он даровал бы, чтобы никто не одурел настолько, чтобы упасть с лошади и утонуть в грязной воде.

Вот и берег канала, после, казалось, слишком долгого пребывания в нем. Абивард надеялся, что пиявки не присосались ни к нему, ни к его лошади. Он пришпорил животное и снова вывел его на твердую почву. Красный диск заходящего солнца светил ему в лицо.

На мгновение он просто принял это, как принимают любое сообщение от глаз. Затем он издал громкий крик изумления и тревоги, которому вторили более бдительные солдаты, которых он вел. Они въехали в канал, когда солнце светило им в спину. Вот они и вышли оттуда с солнцем в глазах.

Абивард снова оглянулся через плечо. Вот из канала вышла целая армия. Там, на дальнем берегу, видессиане все еще сидели на своих лошадях, тихо, невозмутимо, как будто не произошло ничего ни в малейшей степени необычного. Нет, не совсем так: двое из них рисовали круги на левой стороне груди - жест, который они использовали, взывая к своему богу.

Увидев это, разум Абиварда, ошеломленный до тех пор, снова заработал: хорошо это или плохо, он не мог догадаться, но мысли начали замещать пустоту между его ушами. Он выкрикнул первое слово, которое пришло ему в голову: «Магия!» Мгновение спустя он усилил его: «Видессиане использовали магию, чтобы помешать нам пересечь канал и воздать им по заслугам!»

«Да!» Сотни, затем тысячи голосов подхватили этот крик и другие, подобные ему. Подобно солнечному свету, разгоняющему туман, ярость вытеснила страх. Это утешило сердце Абиварда. Чем злее были его люди, тем меньше вероятность, что какое-либо хитроумное заклинание, использованное видессианцами, сможет захватить и удержать их. Страсть ослабляла магию. Вот почему и боевая магия, и любовные снадобья чаще терпели неудачу, чем преуспевали.

«Неужели мы позволим им безнаказанно совершить это безобразие?» Крикнул Абивард. «Неужели мы позволим им ослепить нас вероломной боевой магией?»

«Нет!» солдаты взревели в ответ. «Нет, клянусь Богом! Мы отплатим им за оскорбление!» - крикнул кто-то. Если бы Абивард знал, кто это, он бы с радостью заплатил этому парню фунт серебра, платный зазывала не смог бы сделать ничего лучше.

«Боевая магия терпит неудачу!» - Воскликнул Абивард. « Боевая магия исчезает! Боевая магия питается страхами. Разгневанные люди не позволяют себя соблазнить. Теперь, когда мы знаем, с чем имеем дело, мы покажем видессианцам, что их чары и заклинания бесполезны. А когда мы пересечем канал, мы накажем их вдвойне за то, что они пытались одурачить нас своими волшебными играми ».