Тысяча городов (Смутное время — 3)

Сначала им пришлось вступить в схватку с Маниакесом. Как Абивард уже обнаружил, это было нелегко, не тогда, когда Маниакес не хотел, чтобы его захватывали. Но, победив лучшее колдовство Автократора - или то, что, как он искренне надеялся, было лучшим колдовством Автократора, - он преследовал его с большей уверенностью, чем показал бы раньше.

На случай, если его искренние надежды окажутся ошибочными, он перестал игнорировать Бозорга и Пантелеса и отправил двух волшебников ехать вместе в повозке рядом с его собственной. Иногда они ладили не хуже пары братьев. Иногда они ссорились - тоже как пара братьев. Пока они не использовали магию, чтобы покончить друг с другом, Абивард делал вид, что не видит.

Он послал свою часть кавалерии широким маршем, сначала найти армию Маниакеса, а затем замедлить ее продвижение, чтобы он мог подойти с основными силами своей армии и сразиться с видессианцами. «Это то, чего мы не могли сделать раньше», - с энтузиазмом сказал он, катаясь вместе с Тураном. «Мы можем выдвинуть всадников вперед и заставить видессиан развернуться и сражаться, удерживать их на месте достаточно долго, чтобы остальные из нас смогли выступить вперед и разбить их».

«Если все пойдет хорошо, мы сможем», - сказал Туран. «Тем не менее, их арьергард упорно сражался, чтобы не дать нам добраться до основных сил, которые ведет Маниакес».

«Однако они не могут делать это так долго», - сказал Абивард. «Земля между Тутубом и Тибом не похожа на степь Пардрайан: она не длится вечно. Через некоторое время вас вытесняют с поймы в заросшую кустарником местность. Вы не сможете содержать армию там ».

«Мы говорили об этом прошлой зимой», - ответил его лейтенант.

«Маниакес тогда даже не пытался. Он просто пересек западные земли Видессии, пока не пришел в порт, а затем уплыл, без сомнения, смеясь над нами. Он мог бы сделать то же самое снова, ничуть не хуже ».

«Да, я полагаю, он мог бы», - сказал Абивард. «Он мог бы отправиться и в Серхес, в глубь страны, как Шарбараз сделал много лет назад. Однако я не думаю, что он сделает ни то, ни другое. Когда он прибыл в страну Тысячи городов в прошлом году, у него были сомнения. Он действовал осторожно; сначала он не был уверен, что его солдаты надежны. Его это больше не беспокоит. Он знает, что его люди умеют сражаться, и если он увидит место, которое ему понравится, он даст бой там. Он намеревался разгромить нас, когда вернулся в этом году ».

«Он тоже пару раз почти сделал это», Согласился Туран. «А потом, когда это не сработало, он попытался свести нас с ума магией, которую его волшебники применили к каналу.» Он усмехнулся. «Это была такая запутанная схема, интересно, был ли Тикас тем, кто до этого додумался».

Абивард начал отвечать серьезно, прежде чем понял, что Туран шутит. Шутка это или нет, но это была не самая невероятная идея, которую Абивард когда-либо слышал. Как он узнал из болезненного опыта, Чикас был достаточно хитер, чтобы сделать именно то, что сказал Туран.

Вскоре у Абиварда появилась причина гордиться собственными способностями к предсказаниям. Недалеко от истоков Тутуба, где река все еще быстро и пенисто текла по камням, прежде чем принять более спокойное русло, Маниакес выбрал участок возвышенности и ясно дал понять своим преследователям, что он не намерен больше подвергаться преследованию.

«Мы разобьем его!» Крикнул Ромезан. «Мы разобьем его и избавимся от него раз и навсегда.»Через мгновение он добавил: «Я тоже ни капельки не буду скучать по нему, когда он уйдет».

«Это было бы очень хорошо», - согласился Абивард. «Однако, чем дольше я смотрю на эту позицию, тем больше мне кажется, что мы выйдем из нее, как баранина, нарезанная на вертел, если не будем осторожны».

«Они всего лишь видессиане», - сказал Ромезан. «Не похоже, что они собираются напасть на нас, пока мы наступаем на них».

«Нет, я полагаю, что нет», - сказал Абивард. «Но атака в гору - и это будет долгая атака в гору - не поражает с такой силой, как атака на ровной местности. И если я что-то знаю о Маниакесе, так это то, что он не намерен просто сидеть там и ждать нашего нападения. Он сделает что-нибудь, чтобы разбить его и не дать ему ударить так сильно, как следовало бы ».

«Что он может сделать?» - Потребовал ответа Ромезан.

«Я не знаю», - сказал Абивард. «Хотел бы я знать».

«И я бы хотел, чтобы ты не боялся теней», - сказал Ромезан. «Маниакес всего лишь человек, и солдат из солдат, наши всадники лучше его. Он может перевернуть реку - или мог, пока мы не придумаем, как его остановить, - но он не может заставить всю свою проклятую армию подпрыгнуть в воздух и приземлиться у нас в тылу и на обоих флангах одновременно, не так ли?»

«Нет», - признал Абивард.

«Ну что ж», - торжествующе сказал Ромезан, как будто доказал свою точку зрения. Возможно, он думал, что доказал; он был таким же прямым и агрессивным в спорах, как и в том, чтобы вести свою кавалерию в бой.