Тысяча и одна ночь

Он удивился, и нашел это странным, и стал протирать себе глаза, и смотреть, но, в конце концов, убедился, что дворца нет, и не мог он понять, что случилось, и растерялся, и ум его был ошеломлен. Он ударил рукой об руку, и стал плакать о своей дочери, и сейчас же послал за своим везирем, и закричал:

«Говори, где дворец Ала ад-Дина?»

Услышав эти слова, везирь остолбенел, а султан воскликнул:

«Чего ты дивишься моим словам! Подойди, посмотри в окно».

И везирь поднялся, и посмотрел в окно, и не увидел ни дворца, ни чего-либо другого, и он тоже растерялся и опешил и стоял перед султаном, словно немой.

«Вот причина моей печали и плача», — молвил султан, а везирь сказал: «Я же говорил тебе раньше, о царь времени, что все это — проделка колдунов, а ты мне не верил».

И ярость султана усилилась, и он спросил везиря.

«Где Ала ад-Дин?»

И везирь ответил:

«Он на охоте».

И тогда султан приказал одному из эмиров отправиться со всем своим войском за Ала ад-Дином и привести его, закованного и связанного.

И эмир отправился с войском, и прибыл к Ала ад-Дину, и сказал ему:

«О господин, не взыщи, таков приказ султана. Я должен взять тебя и привести к нему, закованного и связанного. Извини же меня, ибо я нахожусь под властью султана».

Когда Ала ад-Дин услышал эти слова, его охватило удивление. Он не понимал, в чем причина этого, и спросил эмира:

«Не знаешь ли ты, в чем здесь причина?» — и эмир молвил: «О владыка, я ничего не знаю», — и Ала ад-Дин сошел с коня и сказал: «Делай так, как тебе велел султан».

И Ала ад-Дина заковали, и связали ему руки, и привели в город, и, когда подданные увидели его в таком положении, они поняли, что султан хочет отрубить ему голову, и усилилась их печаль. И они тотчас же поднялись все как один, надели оружие и пошли за Ала ад-Дином, чтобы посмотреть, что султан хочет с ним сделать.

И когда они достигли дворца, султана осведомили об этом, и султан приказал своему палачу отрубить Ала ад-Дину голову; и жители города, увидев это, взволновались и заперли ворота дворца, и некоторые полезли на дворцовые стены, а другие начали ломать двери и бить окна, чтобы войти туда и убить султана. И везирь вошел, и осведомил об этом султана, и сказал ему:

«О царь времени, дело твое, видно, идет к концу! Прости его лучше, чтобы подданные не набросились на нас и не убили нас из-за Ала ад-Дина».

И султан послал сказать подданным, чтобы они успокоились и что он простил Ала ад-Дина, и тотчас же велел палачу убрать от него руку и приказал привести Ала ад-Дина. И когда Ала ад-Дин явился к султану, он поцеловал перед ним землю и молвил:

«О царь времени, я надеюсь, что ты окажешь своему рабу милость и сообщишь мне, за какой грех я заслужил убиение?»

«Обманщик! — воскликнул султан. — Как будто ты не знаешь, в чем твой грех!»

И он обратился к везирю и сказал ему:

«Возьми его, пусть он посмотрит в окно: где его дворец!»

И везирь взял Ала ад-Дина, и тот посмотрел, и не увидел своего дворца, и увидел лишь обширный пустырь, такой, как был раньше, прежде чем построили дворец.

И он растерялся, и остолбенел, и не мог понять, что случилось с его дворцом, и султан спросил его:

«Ну что? Видел? Где твой дворец? И где моя дочь, кровь моего сердца и мое единственное дитя?!»

«Клянусь жизнью твоей головы, о царь времени, — сказал Ала ад-Дин, — я совсем ничего не знаю».

«Знай, — сказал султан, — что я простил тебя, чтобы ты пошел и отыскал мою дочь, и если ты ее ко мне не приведешь, я отрублю тебе голову».

«О царь времени, — сказал Ала ад-Дин, — дай мне отсрочку на некоторое время, на сорок дней, и, если я не приведу к тебе твоей дочери, отруби мне голову».

«Я даю тебе то, что ты желаешь, — сказал султан, — но не думай, что тебе удастся от меня убежать! Клянусь жизнью моей, я доберусь до тебя, где бы ты ни был».

И Ала ад-Дин вышел от султана, грустный и печальный, а что касается жителей города, то они обрадовались его спасению.

И Ала ад-Дин ушел, понурив голову от стыда и позора, и он оставался в городе два дня, не зная, что делать, и горюя о том, что с ним случилось, и особенно о госпоже Будур, своей жене. А потом он вышел из города, потеряв надежду и повторяя про себя: «Не знаю я, что случилось. Где я найду дворец?»

И он шел по пустыне, не зная, куда направиться, и наконец оказался возле реки. Он хотел было броситься в реку и убить себя, но потом вернулся к разуму и вручил свое дело Аллаху. И он сел на берегу реки, и задумался, и от великой печали стал ломать руки, и, ломая руки, задел за перстень, находившийся у него на пальце, и вдруг предстал перед ним раб и воскликнул:

«К твоим услугам, требуй чего хочешь!»

И Ала ад-Дин обрадовался и сказал:

«О раб перстня, я хочу, чтобы ты принес мне мой дворец и мою жену госпожу Бадр аль-Будур», — но раб отвечал: «О господин, ты потребовал от меня вещи, которой я не могу сделать, ибо это относится только к рабу светильника».

«Раз это для тебя невозможно, — сказал Ала ад-Дин, — то возьми меня и доставь к тому дворцу».