Тысяча и одна ночь

«Залог передай того, кончина к кому пришла;
Его ар-Рашиду дай – награда ведь в этом.
«Изгнанник, – скажи ему, – стремился увидеть вас,
Хоть долго вдали он был, но шлёт вам привет он.
Вдали он не из вражды к тебе или скуки, нет!
К Аллаху он ближе стал, целуя вам руку.
Вдали от тебя, отец, теперь он лишь потому,
Что чуждо душе его стремленье к мирскому».

А после этого юноша принялся просить прощения у Аллаха…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста вторая ночь

Когда же настала четыреста вторая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что после этого юноша принялся просить прощения у Аллаха и воссылать привет господину благочестивых и прочитал некоторые стихи Корана, а потом произнёс такие стихи:

«О родитель мой, не дай счастью обмануть себя:
Жизнь ведь кончится, а счастье прекратится.
А когда узнаешь о людях ты, чей плох удел,
То знай, что ты о них вопрошён будешь.
А когда снесёшь носилки ты на кладбище,
То знай, снесут тебя потом за ними».

Говорил Абу-Амир аль-Басри: «И когда юноша окончил своё завещание и стихи, я ушёл от него и отправился к себе домой. Когда же настало утро, я пошёл к нему на заре и увидел, что он уже умер, – да будет милость Аллаха над ним! И я обмыл его и распорол его карман и нашёл там яхонт, стоящий много тысяч динаров, и тогда я воскликнул про себя: „Клянусь Аллахом, этот юноша был до крайности воздержан в этой жизни!“ А потом, похоронив его, я отправился в Багдад и пришёл ко дворцу халифа и стал ждать выхода ар-Рашида. И когда он вышел и я встретил его на какой-то дороге, я отдал ему яхонт. И, увидав яхонт, ар-Рашид узнал его и упал, покрытый беспамятством. И слуги схватили меня, а когда ар-Рашид очнулся, он сказал слугам: „Отпустите его и отошлите со всею учтивостью во дворец“.

И слуги сделали так, как он им приказал, и, придя во дворец, халиф призвал меня и ввёл в свои покои и спросил: «Что делает владелец этого яхонта?» И я отвечал: «Он умер». И описал халифу его положение. И халиф начал плакать и воскликнул: «Сын воспользовался, а отец обманулся! – А потом он крикнул: – О такая-то!»

И к нему вышла женщина, и, увидев меня, она хотела уйти обратно, но халиф сказал ей: «Подойди сюда, тебе не будет от него дурного». И женщина вошла и поздоровалась, и халиф бросил ей яхонт, и, увидев его, женщина закричала великим криком и упала без чувств, а очнувшись от беспамятства, она сказала: «О повелитель правоверных, что сделал Аллах с моим сыном?» – «Расскажи ей про него», – сказал халиф. И его начали душить слезы, а я рассказал женщине про юношу, и она стала плакать и говорила слабым голосом: «Как я стремлюсь тебя встретить, о прохлада моего глаза! О, если бы я тебя напоила, когда ты не нашёл поящего! О, если бы я развлекла, когда ты не нашёл развлекающего».

И затем она пролила слезы и сказала такие стихи:

«Я плачу об изгнанном, что умер и был один,
И друга он не нашёл, на грусть чтобы сетовать.
И после величия и близости к милым всем
Остался он одинок, не видел он никого.
Все люди ведь видят то, что дни за собой таят,
И смерть никому из нас остаться не даст навек.
Изгнанник! Судил господь ему быть в изгнании,
И сделался от меня далёк он, хоть близок был.
Хоть смерть отняла надежду встретить тебя, мой сын,
Мы все-таки встретимся, день счета когда придёт».

И я спросил: «О повелитель правоверных, разве это твой сын?» И халиф ответил: «Да. Раньше, чем я получил эту власть, он посещал учёных и сиживал с праведниками, а когда я получил власть, он стал меня избегать и отдалился от меня. И я сказал его матери: „Этот ребёнок предался Аллаху великому, и, может быть, постигнут его беды, и он будет бороться с испытаниями. Дай ему этот яхонт, он найдёт его в минуту нужды“.

И она дала ему яхонт и упрашивала сына взять его, и тот исполнил её приказание и взял его, а потом он оставил наш земной мир и исчез от нас, и отсутствовал, пока не встретил Аллаха, великого, славного, чистый и богобоязненный».