Тысяча и одна ночь

И владелец их посмотрел на их красоту и прелесть и на их неодинаковый цвет, и восхвалил Аллаха великого и прославил его и потом сказал: «Каждая из вас читала Коран и научилась напевам и знает предания о древних и сведуща в историях минувших пародов, и я хочу, чтобы каждая из вас поднялась и указала рукой на свою соперницу – то есть белая укажет на смуглую, упитанная – на худощавую, жёлтая – на чёрную, – и пусть каждая из вас восхваляет себя и порицает свою подругу, а потом встанет её подруга и сделает с ней то же самое. И пусть это будут доказательства из почитаемого Корана и что-нибудь из преданий и стихов, чтобы мы увидели вашу образованность и красоту ваших речей». И невольницы ответили ему: «Слушаем и повинуемся!..»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Триста тридцать пятая ночь

Когда же настала триста тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что невольницы сказали человеку из Йемена: „Слушаем и повинуемся!“ И затем встала первая из них (а это была белая) и указала на чёрную и сказала: „Горе тебе, о чёрная!“ Передают, что белизна говорила: «Я свет блестящий, я месяц восходящий, цвет мой ясен, лоб мой сияет, и о моей красоте сказал поэт:

Бела она, с гладкими щеками и нежная,
Подобна по прелести жемчужине скрытой»
Как алиф прекрасный стан её, а уста её —
Как мим, а дуга бровей над нею – как нуны[367]

,И кажется, взгляд её – стрела, а дуга бровей —
Как лук, хоть и связан он бывает со смертью.
Коль явит ланиты нам и стан, то щека её —
Как роза и василёк, шиповник и мирта.
Обычно сажают ветвь в саду, как известно нам,
Но стана твоего ветвь – как много садов в нем!
Мой цвет подобен счастливому дню и сорванному цветку и сверкающей звезде.

И сказал Аллах великий в своей славной книге пророку своему Мусе (мир с ним!): «Положи руку себе за пазуху, она выйдет белою, без вреда»[368].

И сказал Аллах великий: «А что до тех, чьи лица побелеют[369], то в милости Аллаха они, и пребывают в ней вечно». Цвет мой – чудо, и прелесть моя – предел, и красота моя – завершение, и на подобной мне хороша всякая одежда, и ко мне стремятся души. И в белизне многие достоинства, как то, что снег нисходит с небес белым, и передают, что лучший из цветов белый, и мусульмане гордятся белыми тюрбанами, и если бы я стала припоминать, что сказано белизне во славу, изложение, право бы, затянулось. То, чего мало, но достаточно, – лучше, чем то, чего много и недостаточно. Но я начну порицать тебя, о чёрная, о цвет чернил и сажи кузнеца, и лица ворона, разлучающего любимых! Сказал поэт, восхваляя белизну и порицая черноту:

Не видишь ли ты, что жемчуг дорог за белый цвет,
А угля нам чёрного на дирхем мешок дают.
И лица ведь белые – те прямо вступают в рай,
А лицами чёрными геенна[370]

наполнена.

И рассказывается в одном из преданий, передаваемых со слов лучших людей, что Нух – мир с ним! – заснул в какой-то день, а дети его – Сам и Хам – сидели у его изголовья. И набежал ветер и приподнял одежды Нуха, и открылась его срамота, и Хам посмотрел на него и засмеялся и не прикрыл его, а Сам поднялся и прикрыл. И их отец пробудился от сна и узнал, что совершили его сыновья, и благословил Сама и проклял Хама. И побелело лицо Сама, и пошли пророки и халифы прямого пути и цари из потомков его, а лицо Хама почернело, и он ушёл и убежал в страну абиссинцев, и пошли чернокожие от потомков его. И все люди согласны в том, что мало ума у чёрных и говорит говорящий в поговорке: «Как найти чёрного разумного?»

И господин сказал невольнице: «Садись, этого достаточно, ты превзошла меру!» И потом он сделал знак чёрной, и она поднялась, и указала рукой на белую, и молвила: «Разве не знаешь ты, что приведено в Коране, низведённом на посланного пророка, слово Аллаха великого: „Клянусь ночью, когда она покрывает, и днём, когда он заблистает!“ И если бы ночь не была достойнее, Аллах не поклялся бы ею и не поставил бы её впереди дня, – с этим согласны проницательные и прозорливые. Разве не знаешь ты, что чернота – украшение юности, а когда нисходит седина, уходят наслаждения и приближается время смерти? И если бы не была чернота достойнее всего, не поместил бы её Аллах в глубину сердца и ока. А как хороши слова поэта: