Тысяча и одна ночь

— У нас фиктивный брак, малышка. Поверь мне! — облизываю нижний лепесток. — Я делал много чего не хорошего в отношении тебя, это длинный список. Но я никогда тебе не врал. — оттягиваю верхнюю губу, посасываю. Ее стон служит мне зелёным светом. Вопреки тому, что хотел все сделать не спеша, медленно, долго. Срываюсь с цепей, теряю рассудок. Терпение, как и самоконтроль разбивается на мелкие осколки хрусталя. Охапкой сдавливаю женское тело. Дорвался. Она мне нужна, как воздух без которого нельзя дышать. Вторгаюсь жестко во влажный рот, блядь, это сравнить не с чем, словно испытывал всё время жажду в пустыне. Исследую каждый уголок полости. Как же я скучал, маленькая. Она подаётся мне, расслабляется. Рывком распахиваю халат, божественная. Слепой, ослеп бы ещё раз увидев аппетитные формы Русланы. Накидываюсь на шею, обожаемую родинку. Алчно всасываю бархатную кожу, кусаю, затем облизываю. Накрываю руками мягкие полушария, сдавливая соски. Спускаюсь к ключицам, не оставляю даже миллиметра без жадных поцелуев. Наши рваные дыхания, как эротичная музыка. Обхватываю зубами розовые ореолы, языком веду по испарине в ложбинке, веду его ниже. На упругом животике, будто и не рожала, вырисовываю невидимые метки печати. Не смотря ни на что детка, ты моя, присвою тебя себе и не спрошу ни у кого разрешения, даже у тебя зеленоглазая бестия. Встаю на колени, мну ягодицы грубо, сжимаю их дисками. Возможно останутся синяки, но я залижу их обязательно. Закидываю колено Ланы себе на плечи. Девочка резко начинает дрыгаться.

— Нет, нет, Максимилиан! Ты что из ума выжил? — вижу как она покраснела, глаза чуть из орбит не выкатила. Не говоря слова, не даю ей сдвинуться, сжимаю сильнее и овладеваю нижними губами.

— Ахах, — громкий стон словно выстрел в голову. Мне также хорошо, нет не так, мне п*здец, как ох*ено сейчас. Я и тут первый, про себя давлю улыбку. Она выгибается кошечкой. Цепляется ногтями в мои плечи. Накрываю сладкую жемчужину языком. Раскрываю гладкие складки и тщательно вылизываю. Вкус её киски потрясный, рецепторы носа улавливают дурманящий запах, отныне будет только так. Больше я себе не принадлежу. Мой мозг сейчас взорвётся, как и каменный кол в брюках. Малейшее движение и кончу, чувствую себя малолетним девственником. Хотя, фактически так и есть. Такая оральная ласка мне чужда, считал нормой если мне делали минет. Но вот, чтобы я, то никогда, да ещё и стоя на коленях. Что тут говорить даже обычные поцелуи мне претили. А Егорова ломает все мои жёсткие принципы, приоритеты и что самое удивительное, она к этому не прилагает никаких усилий.

Ее плоть истекает соками. Тело колошматит, волны мурашей непрекращаемым потоком накрывают наши тела. Кайфую от хриплых стонов Ланы, мне хорошо потому, что ей хорошо. Углубляю язык в дырочку, интенсивно трахаю. Сую два пальца в узкую промежность, растягиваю. Вылизываю клитор и стимулирую пальцами одновременно. Одной рукой Руслана вжимает мои волосы в себя, подмахивает бёдрами, другой сжимает свои груди. От представленного вида, кровяной поток сильнее опоясал пах.

Её надолго не хватает, как впрочем и меня. Малышка охает, и тело содрогается в конвульсиях. Наши сердца бьются в унисон. Мы кончаем вместе, я в брюки, а она в мои уста. Каждую каплю оргазма с жадностью поглощаю, вбираю в себя, дурею от блаженства. Не медля ни секунды, встаю с колен. Оттягиваю назад чёрные волосы, накидываюсь на губы и терзаю в долгом, томительном поцелуе. Беру Лану на руки и иду к кровати. Разложив ее на постели, вновь зацеловываю каждый сантиметр тела. Готов сожрать и не подавится. Мало, как же чертовски мне мало. Расстёгиваю пуговицы на сорочке, но они мне не подаются, терпения не остаётся. Все мысли, побыстрее очутиться в любимом месте, почувствовать тёплую влагу на своём члене. Разрываю рубашку к чертям собачьим, а Егорова с озорным блеском улыбается.

— Что такое, крошка? Чем я тебя так рассмешил? — со всей серьёзностью спрашиваю, пока снимаю остальные вещи. Она пальцем показывает на ширинку.

— Максимилиан…, — и смеётся в голос. Смотрю на брюки, ну конечно. В самом центре растеклась моя сперма, огромным пятном, а вздыбленный ствол упёрся в ширинку, готовясь к длительному марафону. Картина и в правду смешная.

— Ну причиной моего конфуза, являешься ты, детка. А вообще обидно, пока я тут мечтаю оказаться в твоей киски, тебе уморительно смешно, красавица?! — она улыбается и отрицательно качает головой. — Ведь могу и наказать. — моргаю одним глазом. Раздевшись догола, её смех прекращается. Не сводит зелёного взгляда с меня, в котором читается глубина испытываемых чувств. Подхожу к изголовью кровати, располагаюсь с ней рядом. — Ты же понимаешь, что я тебя и сына больше не отпущу?! — это даже не вопрос, а констатация фактов. Ее лицо меняется.

О Милане расскажу немного позже, может сразу по прилёту в Россию. Нужно разрешить ряд вопросов. Однако сейчас, на данный момент для нас никого не существует. Жизнь остановилась.

— Максим, давай не будем об этом. — в глазах мольба.