Тысяча и одна ночь. Книга 1

И когда кончили с едою, подали вино, а потом явились десять невольниц, подобных месяцу, с многострунными лютнями в руках и стали петь на разные приятные голоса. И восторг одолел моего брата, и взяв кубок из её рук, он выпил его и поднялся перед нею на ноги; а потом девушка выпила кубок, и мой брат сказал ей: "На здоровье!" - и поклонился ей; и после этого она дала ему выпить кубок и, когда он выпил, ударила его по шее. И, увидя от неё это, мой брат вышел стремительно, а старуха принялась подмигивать ему: вернись! И он вернулся. И тогда девушка велела ему сесть, и он сел и сидел, ничего не говоря, и она снова стала бить его по затылку, но ей было этого недостаточно, и она приказала своим невольницам бить его, а сама говорила старухе: "Я ничего не видала лучше этого!" И старуха восклицала: "Да, заклинаю тебя, о госпожа моя!"

И невольницы били его, пока он не лишился сознания, а потом мой брат поднялся за нуждою, и старуха догнала его и сказала: "Потерпи немножко: ты достигнешь того, чего ты хочешь". - "До каких пор мне терпеть? Я уже обеспамятел от подзатыльников", - сказал мой брат; и старуха ответила: "Когда она захмелеет, ты достигнешь желаемого". И мой брат вернулся к своему месту и сел. И все невольницы, до последней, поднялись, и женщина приказала им окурить моего брата и опрыскать его лицо розовой водой, и они это сделали; а потом она сказала: "Да возвеличит тебя Аллах! Ты вошёл в мой дом и исполнил моё условие, а всех, кто мне перечил, я прогоняла. Но тот, кто был терпелив, достигал желаемого". - "О госпожа, - отвечал ей мой брат, - я твой раб и в твоих руках"; и она сказала: "Знай, что Аллах внушил мне любовь к веселью, и тот, кто мне повинуется, получает, что хочет". И она велела невольницам петь громким голосом, так что все бывшие в помещении исполнились восторга, а после этого она сказала одной девушке: "Возьми твоего господина, сделай, что нужно, и приведи его сейчас же ко мне".

И невольница взяла моего брата (а он не знал, что она с ним сделает), и старуха догнала его и сказала: "Потерпи, потерпи, осталось недолго!" И лицо моего брата просветлело, и он подошёл к девушке (а старуха все говорила: "Потерпи, ты уже достиг желаемого") и спросил старуху: "Скажи мне, что хочет сделать эта невольница?" И старуха сказала: "Тут нет ничего, кроме добра! Я - выкуп за тебя! Она хочет выкрасить тебе брови и срезать усы!" - "Краска на бровях сойдёт от мытья, - сказал мой браг, - а вот выдрать усы - это уже больно!" "Берегись ей перечить, - отвечала старуха, - её сердце привязалось к тебе". И мой брат стерпел, чтобы ему выкрасили брови и выдрали усы, и тогда невольница пошла к своей госпоже и сообщила ей об этом, и та сказала: "Остаётся ещё одна вещь - сбрей ему бороду, чтобы он стал безволосым".

К невольница пришла к моему брату и сказала ему о том, что велела её госпожа, и мой дурак брат спросил: "А что мне делать с позором перед людьми?" И старуха ответила: "Она хочет это с тобой сделать только для того, чтобы ты стал безволосым, без бороды и у тебя на лице не осталось бы ничего колючего. В её сердце возникла большая любовь к тебе, терпи же: ты достигнешь желаемого".

И мой брат вытерпел и подчинился невольнице и обрил себе бороду, и девушка вывела его, и вдруг оказывается - он с накрашенными бровями, обрезанными усами, бритой бородой и красным лицом! И девушка испугалась его и потом так засмеялась, что упала навзничь и воскликнула: "О господин мой, ты покорил меня этими прекрасными чертами!" И она стала заклинать его жизнью, чтобы он поднялся и поплясал; и мой брат встал и начал плясать, и она не оставила в комнате подушки, которою бы не ударила его, и все невольницы тоже били его плодами вроде померанцев и лимонов, кислых и сладких, пока он не упал без чувств от побоев, затрещин по Затылку и бросания.

И старуха сказала ему: "Теперь ты достиг желаемого. Знай, что тебе не будет больше побоев и осталось ещё только одно, а именно: у неё в обычае, когда она опьянеет, никому не давать над собою власти раньше, чем она снимет платье и шальвары и останется голой, обнажённой. А потом она велит тебе снять одежду и бегать и сама побежит впереди тебя, как будто она от тебя убегает, а ты следуй за ней с места на место, пока у тебя не поднимется зебб, и тогда она даст тебе власть над собою".

"Сними с себя одежду", - сказала она потом; и мой брат снял с себя все платье (а мир исчез для него) и остался нагим..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Тридцать вторая ночь