Тысяча И Одна Ночь. Книга 5

Не мёртв он, чтоб заслужить слова сожаления".

"Это калам", - молвила девушка. "Расскажи мне, - сказал ан-Наззам, - что значат слова поэта, который молвил:

Карманы её круглы, и кровь её розова,
Два уха её алеют, рот широко открыт,
В ней идол, что, как петух, утробу её клюёт
Цена ей - полдирхема, оценим когда её".

"Это чернильница, - сказала девушка. И ан-Наззам молвил: "Расскажи мне о смысле слов поэта, который сказал:

Сказки людям знания, рассудка и вежества,
Факихам окажи, великим в знаньях и степенях:
"Поведайте мне вы все: что птицею создано
В землях чужеземных стран и в странах арабов всех?
У вещи той мяса нет, и кровь не струится в ней,
На ней не (найдёшь пера, и нету на ней пушка.
Вареной едят её, холодной её едят,
Едят её жареной, положат когда в огонь.
Два цвета мы видим в ней: один - как серебряный,
Другой же - прекрасный цвет, не сходно с ним золото.
Не кажется, что жива, не кажется, что мертва.
Скажите же мне, что это? Вот диво дивное!"

"Ты умножил вопросы о яйце, которому цена фельс", - сказала девушка. И ан-Наззам молвил: "Скажи мне, сколько слов обратил Аллах к Мусе?" - "Передают о пророке (да благословит его Аллах и да приветствует!), - отвечала девушка, - что он сказал: "Обратил Аллах к Мусе тысячу и пятьсот пятнадцать слов".

"Расскажи мне о четырнадцати, которые говорили с господом миров", - сказал ан-Наззам. И девушка молвила: "Это семь небес и семь земель, когда сказали они: "Мы пришли послушные..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Четыреста пятьдесят девятая ночь

Когда же настала четыреста пятьдесят девятая ночь, она сказала: "Дошло до меня, о счастливый царь, что, когда девушка сказала ан-Наззаму ответ, тот молвил: "Расскажи мне про Адама и первоначальное его создание".

"Аллах создал Адама из глины, а глину - из пены, а пену - из моря, а море - из мрака, а мрак - из света, а свет - из рыбы, а рыбу - из скалы, а скалу - из яхонта, а яхонт - из воды, а вода создана всемогуществом, как сказал Аллах великий: "Ибо, поистине, веление его, если захочет он чего-нибудь, - в том, чтобы этому сказать: "Будь!" - и оно бывает".

"Расскажи мне о значении слов поэта, когда он сказал:

Вот-то, что ест, не имея рта и брюха.
Деревья и живое - ему пища.
Покормишь его - оно оживёт, взбодрится.
А дашь ему воды - так умирает".

"Это огонь", - сказала девушка. И ан-Наззам молвил: "Расскажи мне о значении слов поэта, когда он сказал:

Вот двое возлюбленных, услады лишённые,
Проводят они все ночи в тесном объятии.
Они берегут людей от всякой опасности.
А солнце когда взойдёт, сейчас расстаются".

"Это две половинки дверей", - сказала девушка. И анНаззам молвил: "Расскажи мне о воротах геенны". - "Их семь, - отвечала девушка, - и о них сказано в двух стихах стихотворения:

Джахаинам, затем Лаза, потом аль-Хатым - вот так!
Затем присчитай Сайр, и Сакар потом скажи.
За этим Джахим идёт, и вслед за ним - Хавия,
И вот тебе их число, коль кратко о нем сказать".

"Расскажи мне о словах поэта, когда он оказал:

И локоны за ней в длину влекутся,
Когда она приходит иль уходит;
А глаз её яств сна вкусить не может
И слез не льёт, струящихся обильно.
Одежд она в теченье дней не знает,
Сама людей в одежды облачая".

"Это игла", - сказала девушка. А ан-Наззам молвил:

"Расскажи мне про ас-Сырат: что это такое, какова его длина и какова его ширина?" - "Что до его длины, - ответила девушка, - то ода составляет три тысячи лет: тысячу - спускаются, тысячу - поднимаются и тысячу идут прямо. Он острее меча и тоньше волоса..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Ночь, дополняющая до четырехсот шестидесяти