Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова

– Ну конечно. Я же говорил.

– Скажи еще.

– Я люблю тебя. Люблю Белкой. Люблю лошадкой. Кошкой. Птицей. И рыбкой.

– Мишка.

– Да.

– Сделай, что ты дома хотел.

– Что.

– Ну не спрашивай! А то передумаю.

Михаил опустил правую руку по спине девушки вниз и добрался до запретного места, – она сжалась и поднялась на бедрах, потом опустилась.

– Ну давай. Потихоньку. Чуть-чуть.

Михаил закрыл рот девушки своими губами, прижал ее к себе левой рукой, а правой опять дотронулся. Она дернулась, но совсем немного. Белка крепко держала его за шею, бедра ее охватывали его талию, волны ритмично поднимали ее и опускали. Михаил левую руку положил ей на живот и опустил вниз – теперь он трогал ее спереди и сзади и был у нее внутри.

– Ух и стыдно как!

– Но приятно?

– Не спрашивай! А то еще стыднее!

Михаил убрал руки.

– Ну слезай. Иди поплавай. А то еще умрешь от стыда.

– Ну Мишка! Ну ты что! Ну давай!

– Так тебе понравилось?

– Ну ты, подлец, сам же знаешь!

– А ты скажи.

– Ну понравилось! А от того что стыдно – еще больше нравится.

– Везде нравится? И там?

– Ну скотина ты! Везде! Давай!

– Давай, рыбка, ложись на животик и плыви.

– А ты что будешь делать.

– А я буду делать.

– Куда.

– Туда.

– Ну я боюсь.

– Я понемножку. Если не понравится – я тебя отпущу.

– Правда?

– Ну я тебя когда обманывал?

– Нет.

– Ну плыви.

Белка опустила руки и упала спиной на воду, перевернулась и оглянулась назад. Михаил поймал ее за лодыжки, подтянул к себе и развел ноги.

– Это вторая серия, Белка.

– Ааах! – девушка гребла руками по-собачьи, фонтаном выпуская попадавшую в рот воду. Михаил перевел правую руку под ее живот и ниже, а левой достал до груди – двигаться ему почти не нужно было – море двигало их обоих, в нужном ритме, трогая во всех местах сразу, подталкивая к берегу. Белка достала руками до дна, опустилась на локти, Михаил уперся коленями в песок, вернул руки на бедра девушки, потянул ее на себя, почувствовал, как волна откатывается с берега назад, уходит, обнажая все их тайны, потом с новой силой бьет ему в спину, – он упал, накрыв собой девушку, впечатав ее в мокрый песок, скатился с нее на бок и отпустил, оставшись лежать на спине в пене прибоя. Белка тоже перевернулась на спину, потом на правый бок, и обняла его рукой за шею, забросив на него левую ногу.

– Мишка.

– Оу.

– Ну что ты со мной сделал, противный ты пиратище.

– Ну сделал немножко.

– Опять надругался над бедной девочкой. Во всех местах.

– Но местам же было приятно.

– Не говори так!

– Почему.

– Ну это же неприлично, Мишка.

– Так тут же нет никого. Перед кем тебе стесняться, если тебе было приятно.

– Правда. А перед собой?

– Тебе что – мама не велела так делать?

– Ну палучишь ты у меня щас.

– Зато ты теперь навсегда моя.

– Почему это.

– Ну как ты теперь уйдешь, если я про тебя такое знаю.

– А я и не собиралась.

– Будешь меня холить и лелеять.

– Да нужен ты мне триста лет – я только холку и лелейку буду любить.

– А кто тебя кормить будет.

– Ох и есть хочется!

– Хочешь бананов?

– Ужасно хочу!

– Туда?

– И где моя сковородка.

– Ну признайся.

– Никада!

– Ладно. Давай мы тебя привяжем к пальме, и я пойду за бананами.

– Зачем это еще меня привязывать.

– Ну пираты всегда так делают. Ты забыла?

– Да. Точно.

– Так ты согласна?

– Мишка.

– Да.

– Какое волшебное море.

– Так тебе тут нравится?

– Умереть не жить.

– И ты согласна тут жить?

– Знаешь что, Мишка.

– Что.

– Я на все согласна. Делай со мной что захочешь. Только накорми меня. Пока я не умерла с голоду.

– Ну идем к пальме.

– Идем, мой любимый пиратище.

***

Будильник играл свою бодренькую мелодию, пока Белка не ткнула в него пальцем.

– Мишка…

– У?

– Знаешь, что мне приснилось?

– Что.

– Что мы с тобой были в Голубой лагуне.

– И как там было.

– Обалденно было. Полжизни.

– А что там было обалденно.

– Ну… мы с тобой плавали… голышом.

– Только плавали?

– Не, ну не только…

– Как в кино?

– Да. Во второй серии.

– Так я тебя привязал?

– Ну Мишка!

– Нет?

– Ну ты такое со мной вытворял, что до сих пор стыдно.

– Но ты согласилась.

– Да. Сама не знаю, почему.

– Может, ты этого и хотела?

– Я даже себе не могу в этом признаться.

– А сон тебе понравился?

– Да!

– Ну и не признавайся.

– И не дождешься!

– А чем там все кончилось?

– Ты пошел ловить рыбу. А я смотрела на море…

– И что.

– А там появился парус…

– А ты зажгла сигнальный костер?

– Нет.

– А корабль?

– Он уплыл.

– Так что ж ты… не зажгла.

– Ну что-что. Какой ты у меня Дуридом все-таки.

– Какой.

– Любимый.

– Так ты меня любишь?

– Да.

– Так что ж ты молчала! А ну ложись на живот!

– Ага! А ты опять надругаешься!

– Конечно. А ты разве не хочешь?

– Ну хочу, Мишутка. Только ты никому не говори.

– Ладно. Разве я тебя когда обманывал?

– Нет.

– Ну вот. Давай.

– Ну… давай.

Cleopatra in Shark’s Bay