Тысяча и одна ночь (сборник)

— Побережье. Ну, по крайней мере, это что-то новенькое. Я не был там с тех пор, когда был еще мальчишкой. — Его голос по телефону был пропитан резкой, мрачноватой чувственностью.

— Мы сядем на поезд, я забронировала билеты. Я встречу вас в вагоне на станции «Виктория».

Она говорила отрывисто, строго и деловито. Бриз знала, что он собирался возразить, предложить, чтобы они воспользовались его машиной с шофером, но нет — она собиралась заставить миллиардера согласиться на ее предложение, а кроме того, у нее были планы на эту поездку на поезде. Так что она быстро сообщила номер зарезервированного места и, не давая ему шанса что-либо сказать, повесила трубку. Вот так-то! Она улыбнулась — ей удалось зацепить его.

Когда она шла по платформе в туфлях на высоких каблуках, люди оборачивались ей вслед. Возможно, ей не повезло в жизни, у нее был эгоистичный, безответственный отец, но внешность ей досталась что надо — она везде притягивала к себе взгляды людей. Бриз не выставляла напоказ ни одного кусочка обнаженной плоти, теплый короткий жакет плотно покрывал верх ее тела, но нижняя часть в обтягивающей юбке буквально гипнотизировала мужчин. Она нашла Себастьяна — он сидел один в купе, рассчитанном на шесть человек. Бриз вошла в вагон всего за минуту до отправления поезда — она сознательно явилась так поздно. Она хотела заставить его понервничать, хотела, чтобы он начал пытаться разгадать ее тайный план. В этом вагоне не могло оказаться других людей — она скупила все шесть билетов.

Она отметила, что до того момента, когда Себастьян заметил ее приближение, он спокойно сидел, прикрыв глаза. Бриз открыла дверь, вытянула ногу, собираясь шагнуть внутрь, и в этот момент уловила, как дрогнули его веки, когда над верхним краем ее чулка сверкнула полоска белой кожи.

— Вы подгадали свой приход в самый последний момент, не так ли? — Он сидел как на иголках — именно этого она и добивалась.

— Я все сделала вовремя.

Поезд двинулся, устремляясь в вечерний закат, сияющий над Темзой, и они были одни — всю эту получасовую поездку они были совершенно одни. Поездка не была долгой, но было достаточно времени, чтобы разогреть Себа. Она была закуской, Брайтон же был основным блюдом.

Поезд начал набирать скорость. Сняв жакет, Бриз внутренне улыбнулась, заметив, как расширились глаза Себа, когда он увидел ее тело — идеальные песочные часы, скрытые под тонким джемпером. Он завозился на сиденье. Бриз провела руками по бедрам — ей нравилось ощущение прикосновения к своему телу. Да, он принудил ее, но тем не менее ей хотелось управлять ситуацией самой. Ее привлекала перспектива сделать своим рабом невероятно лощеного красавца, возможно, самого влиятельного человека в городе, особенно человека с таким упорным, пристальным взглядом, как у крупного дикого хищника.

Бриз бросила на него взгляд из-под длинных ресниц.

— Наверное, в этом пальто жарко, почему бы вам не снять его?

Он сделал то, что она сказала, и бросил пальто рядом с собой. Под мерный стук колес поезд упорно двигался вперед, навстречу разгорающимся вечерним огням лондонского пригорода.

— Расслабьтесь. — Он снова сделал то, что она ему сказала. Воздух в вагоне потрескивал от напряженности, он был насыщен ароматом его лосьона после бритья, пряного, древесного, стопроцентно мужского. Ей понравился его костюм, лаконичный и отлично сшитый.

— Вы, надеюсь, не будете возражать, если я сниму это? — Она надула губки и, извиваясь, начала выбираться из джемпера — она использовала это действие для того, чтобы пряди ее великолепных волос падали на грудь, готовую выскочить из сковывавшего ее шелковистого лифчика, демонстрируя роскошную ложбинку.

— И эта юбка слишком узкая для того, чтобы чувствовать себя достаточно комфортно. — Едва заметная улыбка слегка приподняла уголок ее рта, когда она заметила, что Себ невольно облизал губы. Он сделал это так, как будто ощущал жажду, умирал от голода, и в этот момент она спросила себя — сколько же времени прошло с тех пор, как он в последний раз чувствовал сексуальное возбуждение? Он ведь сказал, что она его заинтересовала, а женщины, готовые вешаться на него, ему уже надоели.

Наверное, он долгое время был, пусть довольно безжалостным образом, тесно привязан к ней, следя за ней в течение многих недель, даже месяцев, пока она кружила вокруг его офиса? Планировал ли он оказаться настолько близко, выслеживая ее, выжидая время для нанесения решающего удара? Проигрывал ли он в своем воображении подобный момент, когда сидел в полном одиночестве в апартаментах своего пентхауса?

Возможно, он наслаждался охотой, старательно отдаляя развязку, чтобы получить максимальное удовольствие, и это развлекало его, а теперь настал момент, когда охотник наносит жертве последний удар? Эта мысль взволновала ее, посылая импульс ожидания в укромное место в верхней части ее стройных ног.