Тысяча и одна ночь. Том XIV

И затем царь ласково подошёл к мальчику и сказал ему: «О любимое дитя, что это ты говорил про нашего царя, будто он совершил великое злодейство, убив своих везирей и вельмож своего царства? Действительно, он сделал зло себе и своим подданным, и ты был прав в том, что сказал. Но осведоми меня, о мальчик, откуда ты узнал, что царь дальней Индии написал нашему царю письмо и выбранил его в нем и сказал те тяжёлые слова, о которых ты упомянул». – «Я узнал, – сказал мальчик, – из слов древних, что не скрыто от Аллаха ничто скрытое, а в людях, потомках Адама, есть духовная способность, которая открывает им скрытые тайны». – «Твоя правда, о дитя моё, – сказал царь, – но есть ли для нашего царя хитрость или план, которыми бы он оттолкнул от себя и своего царства все великие бедствия?» – «Да, – сказал в ответ мальчик. – Если царь пошлёт за мной и спросит меня, что ему делать, чтобы отразить от себя врага и спастись от его козней, я расскажу ему о том, в чем будет его спасение, по могуществу Аллаха великого», – «А кто осведомит царя, чтобы он послал за тобой и позвал тебя?» – спросил царь. И мальчик в ответ сказал: «Я слыхал про него, что он ищет людей опытных, со здравым суждением. Если он пошлёт за мной, я пойду к нему и скажу ему нечто, в чем будет для него польза и защита от бедствий. Но если он будет медлить в этом трудном деле и отвлечётся увеселениями со своими жёнами, и я сам осведомлю его, в чем его спасение, и пойду к нему по своей охоте, он прикажет убить меня, как тех везирей. И то, что я буду знать, окажется причиной моей гибели, и люди станут меня презирать и сочтут малым мой разум, и окажусь я в числе тех, о ком сказал сказавший: «У кого учёности больше, чем разума, тот учёный погибнет по своему неразумению».

И царь, услышав слова мальчика, убедился в его мудрости и стали ему ясны его достоинства, и он уверился, что спасение его и его подданных придёт через руки этого мальчика. И он снова заговорил с мальчиком и сказал ему: «Откуда ты и где твой дом?» И мальчик ответил: «Эта стена ведёт к нашему дому». И царь хорошенько запомнил это место, а затем он простился с мальчиком и вернулся в свой дворец, радостный. И, расположившись у себя в доме, он надел свои одежды и приказал подать кушанья и напитки и не допустил к себе женщин, и потом он поел, и попил, благодаря великого Аллаха, и попросил у него спасения, помощи, прощения и отпущения вины за то, что он сделал с учёными своего царства и вельможами и раскаялся перед Аллахом искренним раскаянием, и наложил на себя обязательство поста и многих молитв с обетными приношениями. И затем он позвал одного из своих приближённых слуг и, описав ему место, где был мальчик, велел ему отправиться туда и ласково привести его. И этот раб пошёл к мальчику и сказал ему: «Царь зовёт тебя ради блага, которое придёт к тебе от него, и он задаст тебе вопрос, а потом ты вернёшься, во благе, в твоё жилище». И мальчик в ответ спросил: «А какова нужда царя, из-за которой он меня зовёт?» И слуга ответил: «Нужда моего владыки, из-за которой он зовёт тебя, – Это вопрос и ответ». – «Тысячу раз внимание и тысячу раз повиновение приказу царя», – сказал мальчик. И потом он пошёл со слугой и пришёл к царю, и, представ перед ним, он пал ниц перед Аллахом и пожелал царю блага, после того как приветствовал его. И царь возвратил ему приветствие и велел ему сесть, и мальчик сел…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Девятьсот двадцать шестая ночь

Когда же настала девятьсот двадцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда мальчик пришёл к царю и приветствовал его, царь велел ему сесть.

И мальчик сел, и тогда царь спросил его: «Знаешь ли ты, кто с тобой разговаривал вчера?» – «Да», – ответил мальчик. И царь спросил: «Где же он?» И мальчик в ответ сказал: «Это тот, кто говорит со мной сейчас». – «Ты сказал правду, о любимый!» – воскликнул царь.