Тысяча и одна ночь. В 12 томах

Когда Куат аль-Кулуб услышала свое имя в устах впервые заговорившего больного молодого человека, она узнала голос Ганема бен-Эйюба и, поспешно наклонившись над ним, сказала ему:

— О милый! Ты Ганем бен-Эйюб?

А он сказал ей:

— Да, я Ганем!

При этих словах Куат аль-Кулуб лишилась чувств и упала навзничь. А мать Ганема и сестра его Фетна, услышав эти слова, вскрикнули и тоже упали, лишившись чувств.

Через некоторое время они наконец пришли в себя и бросились к Ганему и, как всегда бывает в таких случаях, принялись плакать, кричать от радости и целоваться.

Потом Куат аль-Кулуб, несколько успокоившись, сказала ему:

— Слава и благодарение Аллаху, дозволившему наконец мне, матери и сестре свидеться с тобой! — И она рассказала ему все, что случилось, и прибавила: — После всего этого халиф поверил моему слову и милостиво настроен к тебе, и он выразил мне желание видеть тебя; и кроме того, он дарит меня тебе!

Услышав это, Ганем был на вершине радости и продолжал целовать руку Куат аль-Кулуб, которая целовала его в голову и в глаза.

Потом Куат аль-Кулуб сказала им всем:

— Ждите меня здесь! Я скоро вернусь!

Она поспешила во дворец, открыла ящик, в котором хранились драгоценности, вынула много динариев и пошла на базар, чтобы отдать их шейху со словами: «Купи для каждой из них и для Ганема четыре прекраснейших полных одеяния из самых лучших тканей, и двадцать платков, и десять поясов, и по десять штук каждого предмета одежды!»

И вернулась она в дом, где был Ганем и другие, и повела их всех в хаммам. Потом она приготовила цыплят, и разное вареное мясо, и хорошее очищенное вино и три дня сама кормила и поила их; и после трех дней такой укрепляющей пищи они почувствовали, что жизнь возвращается к ним и душа возвращается на свое место. Потом Куат аль-Кулуб еще раз повела их в хаммам, велела им переменить одежду и снова привела в дом шейха. Сама же пошла к халифу и поклонилась ему до земли и объявила о возвращении Ганема бен-Эйюба и матери его и сестры Фетны; и она не забыла сказать, как хороша, свежа и прекрасна молодая Фетна.

Тогда халиф сказал одному из невольников:

— Ступай скорее и позови Джафара!

И пришел Джафар.

А халиф сказал ему:

— Ступай и приведи ко мне Ганема бен-Эйюба!

И Джафар отправился в дом шейха, куда еще раньше пришла Куат аль-Кулуб, предупредила о его приходе и сказала:

— О Ганем, вот теперь-то в особенности надо показать халифу, поручившему Джафару привести тебя к себе, всю силу твоего красноречия, и твердость сердца, и чистоту слов! — Потом она надела на него роскошнейшее из новых одеяний, купленных на базаре, дала ему много динариев и сказала: — Не забудь бросать золото горстями, когда придешь во дворец и будешь проходить мимо строя евнухов и других слуг!

Тем временем Джафар подъехал на своем муле к дому, а Ганем поспешил выйти ему навстречу, поприветствовал его и поцеловал землю между рук его. И стал он теперь прежним красавцем Ганемом с благородным лицом и таким привлекательным видом!

И Джафар просил его идти с ним и привел его к халифу. И Ганем увидел эмира правоверных, окруженного визирями, наместниками, придворными чинами и военачальниками. А Ганем обладал красноречием, был тверд сердцем, был приятным рассказчиком, увлекательно говорил, восхитительно импровизировал. Он остановился пред очами халифа, вдумчиво посмотрел с минуту в землю, потом поднял голову пред халифом и сымпровизировал следующие стихи:

Владыка дней, Аллаха светлый взор,
Упав на землю, дал ей плодородье!
Мы — плодородья этого сыны —
Здесь, под твоею славною державой.
Перед тобой султаны и эмиры
Простерлись все во прахе бородою
И принесли величью твоему
В смиренный дар свои венцы златые.
Земля мала, тесна сама планета,
Чтобы вместить несметные полки
Твоих дружин! Владыка дней, отныне
Раскинь палатки на планетах дальних,
Что в бесконечной кружатся дали!
Пусть звезды все, толпы светил покорных,
Сопровождают шествие твое,
Владыка духа! Пусть земле сияет
День справедливой мудрости твоей,
Пусть преступленья злых он пресекает
И награждает праведных людей!

Халиф был очарован красотой стихов и богатством ритма, чистотой языка и красноречием автора.

Но на этом месте своего повествования Шахерезада увидела, что наступает утро, и скромно приостановила свой рассказ.

А когда наступила

СОРОК ЧЕТВЕРТАЯ НОЧЬ,

она сказала:

И узнала я, о царь благословенный, что, когда Ганем бен-Эйюб очаровал таким образом халифа Гаруна аль-Рашида, халиф велел ему подойти к своему трону и сказал: