Тысяча и одна ночь. В 12 томах

И царь Омар принял их не без удовольствия и велел оказать посланным все подобающие им почести. Затем он собрал своих визирей, чтобы спросить их мнение относительно просьбы о помощи, с которою обратился к нему царь Афридоний из Константинии. Тогда поднялся один из визирей, почтенный старец, всеми уважаемый и любимый; он был великим визирем и назывался Дандан. И вот великий визирь Дандан сказал:

— Правда, о царь великий и славный, в том, что этот царь Афридоний, владыка Константинии Великой, — христианин и не верит в закон Аллаха и пророка Его (да пребудет над ним молитва и мир!) и что народ его тоже принадлежит к неверным[12]. И тот, против которого он просит нашей помощи, тоже неверный. Поэтому дела их никого не касаются и не должны были бы интересовать правоверных[13]. Тем не менее я советую тебе оказать поддержку царю Афридонию и послать ему многочисленное войско, во власти которого ты поставил бы сына своего Шаркана, только что вернувшегося из своих славных походов. И эта мысль, которую я предлагаю тебе, хороша по двум причинам: во-первых, потому, что царь румский отправил к тебе своих посланников с многочисленными дарами, которые ты соблаговолил принять, и при этом он просит тебя о помощи и покровительстве; во-вторых, потому, что нам нечего бояться этого маленького царя Кайсарии, а помогая царю Афридонию победить его врага, ты извлечешь из этого несравненные выгоды, и все будут смотреть на тебя как на истинного победителя. И подвиг этот станет известен во всех странах, и слух о нем дойдет до Запада. И тогда западные цари будут искать твоей дружбы и направят к тебе многочисленных посланцев со всевозможными подношениями и необыкновенными подарками.

Выслушав слова своего великого визиря Дандана, царь Омар аль-Неман нашел, что совет этот заслуживает всяческого одобрения, и подарил ему почетное платье, говоря:

— Поистине, ты словно создан для того, чтобы быть вдохновением и советником царей! А потому тебя нужно поставить во главе войска, в авангарде; что же касается сына моего Шаркана, то он будет командовать только арьергардом.

Затем царь Омар призвал сына своего Шаркана, изложил ему все это дело, рассказал, что говорили посланные и что предложил великий визирь Дандан, и приказал ему готовиться к отъезду и не забыть о щедрых подарках воинам, которые должны быть выбраны из лучших частей всего войска и составить отряд в десять тысяч всадников, отлично вооруженных, закаленных лишениями и не боящихся никакой усталости. И Шаркан, почтительно выслушав отца своего Омара аль-Немана, тотчас же пошел и избрал из воинов десять тысяч великолепных всадников, которых он щедро осыпал золотом и богатствами. И он сказал им:

— Теперь я вам даю три дня отдыха и свободы.

И десять тысяч всадников облобызали землю в знак послушания воле его и пошли, осыпанные щедротами, отдохнуть и как следует снарядиться в дорогу.

Тогда Шаркан вошел в залу, где находились сундуки с сокровищами и разные боевые запасы, и выбрал самое прекрасное оружие с золотою насечкою и надписями по слоновой кости и черному дереву, и взял все, что только привлекало вкус его. Затем он направился к дворцовым конюшням, где были собраны прекраснейшие лошади Неджеда и Аравии, причем каждая из них имела при себе свою родословную в висевшем на шее кожаном мешочке, расшитом золотом и шелком и украшенном бирюзою. Здесь Шаркан выбрал лошадей, принадлежавших к самым славным породам, а себе взял караковую[14]лошадь с лоснящеюся шерстью, с глазами навыкате, с широкими копытами, с великолепным высоко приподнятым хвостом и тонкими, как у газели, ушами. Лошадь эта была подарена Омару аль-Неману шейхом одного могущественного арабского племени и принадлежала к породе сиглави Джидрани[15].

А когда прошли три дня, воины собрались в полном порядке за городом; и царь Омар аль-Неман также вышел, чтобы проститься с сыном своим Шарканом и великим визирем Данданом. И, подойдя к Шаркану, который при этом склонился и облобызал землю между рук царя, он подарил ему семь сундуков, доверху наполненных деньгами, и приказал ему во всем советоваться с мудрым визирем Данданом. И Шаркан почтительно выслушал своего отца и обещал ему все исполнить. Тогда царь обратился к визирю Дандану и поручил его вниманию сына своего Шаркана и воинов его. А визирь облобызал землю перед ним и ответил:

— Слушаю и повинуюсь!

Затем Шаркан вскочил перед царем и визирем на свою лошадь и велел пройти мимо царя главным начальникам и всему своему десятитысячному войску. Потом он поцеловал руку царю Омару аль-Неману и, сопровождаемый визирем Данданом, пустил свою лошадь вскачь. И все двинулись вперед и поехали среди грохота военных барабанов и звуков флейт и рожков. А над ними поднимались военные значки и развевались по ветру знамена.