Тысяча миль в поисках души

Реклама этой компании каждый день мелькает на экранах телевизора. По борту комфортабельного автобуса распласталась в прыжке гончая серой масти. Сам автобус — чудо, а не машина. Мощный и вместительный. С туалетом и багажным отделением. Кресла откидываются, как в самолете. Стекла дымчатые, чтобы солнце не утомляло глаза. У водителей лица интеллектуалов. Белоснежная сорочка, черный галстук. Предупредительны и вежливы, как капитаны океанских лайнеров. В телевизионной рекламе они ну просто покоряют своей белозубой улыбкой и душевными словами: «Покупайте билет, а все остальное в пути поручите нам». Дескать, на «Серую гончую» вы можете положиться, она не подведет.

О «Серой гончей» с уважением упоминали еще Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке». С тех пор слава компании не померкла, а засверкала еще ярче. Сейчас ее автобусы можно встретить на 14 537 автовокзалах США. Самый крупный — в Нью-Йорке. И специалисты и пассажиры говорят в один голос: чудо, а не вокзал. Вместительный, удобный, многоэтажный. Посадка .я высадка прямо на этаже. Компьютеры следят за чистотой воздуха в подземных гаражах, автоматически включают вентиляцию. На подъездах и выездах под асфальтом устроена отопительная система на случай снежных заносов и гололедицы.

Я интересовался: много ли американцев пользуются автобусами дальнего следования? Меня снабдили такими цифрами: если за единицу измерения взять поездку длиною в 100 миль, то в среднем за год такое путешествие в железнодорожных вагонах совершили 71,5 миллиона пассажиров, в самолетах — около 158 миллионов и в автобусах — 398 миллионов.

В числе разных видов общественного транспорта дальнего следования автобус стоит на первом месте. Секрета здесь нет: билеты на автобус чуть дешевле, чем на самолет и поезд, а главное — маршруты «Серой гончей» проходят и там, где близко нет ни аэропортов, ни железнодорожных вокзалов. Легко догадаться, что среди пассажиров автобуса не надо искать президентов промышленных корпораций, председателей правлений банков или управляющих торговыми фирмами. В автобусах люди попроще: рабочие, фермеры, служащие, пенсионеры, студенты, солдаты.

Вашингтонский автовокзал старше и значительно меньше, чем чудо-вокзал в Нью-Йорке. В десять часов вечера в зале ожидания негде яблоку упасть. С улицы из дверей несет сыростью. Нудный зимний дождь то перестанет, то зарядит опять. На полу лужи: натекло с плащей и прислоненных к скамейкам зонтиков. На скамейках ни одного свободного места. Скрючившись в кресле, спит солдат с вещевым мешком на коленях. Монашка в черном плаще с капюшоном помогает молодой негритянке перепеленать младенца. Сухая старуха в зеленом пальто с меховым воротником опустила в щелку платного телевизора монету достоинством 25 центов и смотрит какую-то телекомедию. Парень в очках, положив вытянутые ноги на чемоданчик, читает журнал.

Все старые американские автовокзалы пахнут одинаково. Это приторная смесь запахов человеческого пота, дешевых сигар, виски, жареной кукурузы, подгоревших сосисок и отработанных газов из выхлопных труб приходящих и уходящих автобусов. Таких запахов не бывает в современных аэропортах.

И во всех американских автовокзалах одни и те же звуки: похожий на мини-обвал глухой стук вываливающихся из автомата банок кока-колы; баритон из радиодинамика, объявляющий отход и прибытие «Серых гончих», гортанные крики носильщиков.

Джеймс Флеминг работает здесь носильщиком уже сорок четыре года.

— Чего только не насмотрелся за это время, — философствует он, опираясь на свою тележку. — Только за последние двадцать лет видел семь смертей и два рождения прямо вот на этих скамьях. Кто умер? Старики. Бездомные. Одинокие. Сидит, как вон та старуха у телевизора, ни с кем не разговаривает, вдруг — на тебе! — валится на бок. Пока то да се, доктор, носилки, а он уже готов. Кто такой? Никто не знает. Откуда? Тоже никто не знает. В кармане одна мелочь.

— Взгляните-ка вон на того старика, — говорит Джеймс, кивая в сторону кафетерия. Там у стойки старик с длинными седыми волосами нелепо изогнулся на высоком табурете и спит, едва не касаясь носом чашки с недопитым кофе.

— Он никуда не едет, — поясняет Джеймс, — хотя у него в кармане билет до Балтимора. Просто ему негде жить, вот он и околачивается в автовокзале. Билет ему нужен как охранная грамота, чтобы полицейский не выгнал на улицу. Утром он сдаст билет в кассу и пойдет бродить по городу, а вечером вернется сюда и снова купит.

Джеймс поглядывает на часы: скоро автобус из Атланты.