Тысяча миль в поисках души

— Миссис Райан, если не ошибаюсь? — спросил ее Тони. Женщина кивнула утвердительно. Тони назвал себя и задал следующий вопрос:

— С какого года вы живете в США, миссис Райан?

— С 1950 года, — спокойно ответила женщина. — В том году я вышла замуж за сержанта американской армии Рассела Райана. Я писала об этом в анкете.

Тони помолчал, посмотрел в сторону щебетавших канареек. Потом сказал медленно, чеканя каждое слово:

— Фрау Браунштейнер, вы забыли указать в анкете, что служили надзирательницей в лагерях Равенсбрюк, Майданек и Дахау.

Теперь он смотрел ей прямо в глаза. Она побледнела, но тотчас взяла себя в руки. Сняла передник. Выпрямилась. Поправила седеющие волосы. Глаза ее стали колючими. Презрительно засмеялась.

— Вы сумасшедший, — сказала она, продолжая смеяться. — Кого в этой стране интересует мое прошлое? Уходите, пока не пришел муж и не спустил вас с лестницы.

Так началась битва между следователем Тони Дэвито и военной преступницей Херминой Браунштейнер. Эта битва продолжалась несколько лет, и были дни, когда Тони казалось, что он безнадежно проигрывает. Он обладал сильным оружием — свидетельскими показаниями и документами, изобличавшими Браунштейнер в истязаниях и убийствах заключенных. Но это оружие то и дело вышибали из рук Тони его собственные начальники. Они холодно отнеслись к неожиданной инициативе следователя Дэвито. Мало ли бывших гитлеровцев живет ныне в Соединенных Штатах? В годы «холодной войны» их чуть ли не целыми пароходами везли в США: авось, пригодятся для борьбы против коммунизма. И что же — привезли, устроили, столько лет опекали, а теперь возбуждать против них уголовные дела? Джентльмены так не поступают. Права Браунштейнер-Райан: никому в этой стране нет дела до того, чем она занималась в годы второй мировой войны.

Тони не мог с этим смириться. Не спрашивая начальства, он собрал журналистов и показал им документы. Газетчики были возбуждены. Ведь это сенсация: «Нацисты в соседнем подъезде!» Перегоняя друг друга, репортеры помчались в свои редакции. Но там их быстро охладили. На следующее утро лишь в одной газете появилась невнятная заметка о «загадочном деле» домохозяйки из нью-йоркского пригорода. «Соседи отказываются верить — сообщала газета. — Такая добрая, такая милая леди, говорят они хором. Мухи не обидит. Тут либо злостная клевета, либо ошибка».

Тони был в отчаянии. Он уже подумывал, что ему следует отступиться от этого дела, которое приносит ему одни огорчения. Но тут в бюро начали приходить письма из-за океана. Оказывается, заметку перепечатали многие европейские газеты. И вот на столе у Тони новые свидетельства бывших узников Равенсбрюка и Майданека. Они обличают Браунштейнер и сообщают имена других палачей.

И снова неугомонному следователю подставили ножку. Однажды утром, придя на работу, он обнаружил, что все письма и документы исчезли. Металлический шкаф, в котором они хранились, не был взломан. Кто-то открыл его ключом. Тони убежден, что это сделали свои. Второй ключ существовал. Он лежал вместе с другими дубликатами ключей в сейфе у начальника.

Вскоре кто-то позвонил его жене. Вкрадчивый голос спросил:

— Фрида, ведь вы родились и выросли в Германии, не так ли? Если так, то почему вы позволяете своему мужу преследовать тех, кто в годы войны выполнял свой долг перед великой Германией? Разве вы не понимаете, что это может кончиться плохо для вашего мужа?

Тони уверен, что это звонили из бюро. Ведь, кроме родственников, только там знали, что жена родилась в Германии.

На восстановление похищенного дела Браунштейнер ушло больше года. Тони занимался этим в нерабочее время: начальство по горло загрузило его другими делами. И все-таки при поддержке конгрессмена Эйлберга он добился того, что прокуратура поставила вопрос о лишении Браунштейнер американского гражданства. Не за то, что она истязала и убивала узников в концлагерях, а за то, что не призналась в этом при въезде в США.

«Домохозяйка из пригорода» стала первой военной преступницей, лишенной американского гражданства. Ее, впрочем, это мало взволновало. Она продолжала жить в своем уютном доме, только теперь ей предписывалось раз в год испрашивать в бюро право на жительство в США. Вот и все наказание.

Тем бы дело и закончилось, если бы Польская Народная Республика не потребовала выдачи Браунштейнер для суда за ее преступления на территории Польши. Вопрос о выдаче тянулся два с лишним года.

Снова потребовались показания свидетелей, многие из которых живут сейчас за океаном. Тони разыскал всех, всем послал письма. Когда руководство бюро отказалось оплатить приехавшим свидетелям счета за гостиницы и выдать им (как предписывают правила) скромное денежное довольствие, Тони взял шляпу и обошел всех своих коллег по четырнадцатому этажу. Честные люди есть везде. Бросали в шляпу кто 25 центов, а кто и доллар. Набралось и на гостиницу свидетелям и на бутерброды.