Тысяча миль в поисках души

— У планеты, как у человека, должна быть нормальная температура: 98 градусов, — говорит Ричард.

— Сколько же это будет по Цельсию? — снова спрашивает его Пэт. И теперь я начинаю догадываться, что эти вопросы не без умысла. Ричард что-то бормочет, смущенно разводит руками, смеется:

— Нет, ей-богу, я начинаю верить, что это коммунистические штучки…

Оказывается, Ричард, как и миллионы его соотечественников, никак не может привыкнуть к метрической системе мер и весов, на которую собирается переходить Америка. Сегодня США — единственная развитая капиталистическая страна, где мерой длины все еще служит ярд (расстояние от носа английского короля Генри I до конца большого пальца его вытянутой руки). Площадь земельных участков американцы до сих пор измеряют в акрах (участок поля, который могла вспахать пара быков от утренней зари до вечерней). От трех ячменных зерен, положенных в линию, произошла и до сих пор царствует в США мера длины дюйм. Две тысячи шагов вооруженного римского воина дали милю. А когда американцы слышат, что на дворе плюс 32 градуса (по Фаренгейту), они знают, что замерзли лужи и пора заливать в радиатор антифриз.

И вот теперь все это надо выкинуть из головы. Американцев можно понять: это действительно чертовски трудно — вдруг взять и отказаться от привычных с детства галлонов, унций, футов. Но как бы там ни было, а переходить на метрическую систему придется. Этого требует жизнь. Это диктуют международные экономические связи. В 1968 году конгресс поручил специальной комиссии изучить этот вопрос. Комиссия проработала три года, истратила два с половиной миллиона долларов и представила конгрессу 12-томный доклад: пришла пора делать Америку метрической. Но постепенно, исподволь, не отказываясь пока и от старой системы. И вот на шоссе уже мелькает новый дорожный указатель: «До Сок-Сентра 94 мили, или 151 километр». Кстати, мы как раз в Сок-Сентр и едем. По словам Пэт, дорога займет часа два. Есть время поболтать с Ричардом.

Но о каких это «коммунистических штучках» упомянул Ричард?

— О, это забавная история и, к сожалению, весьма типичная для США, — отвечает Ричард. — Есть люди, которые и слышать не хотят о метрической системе. Они утверждают, что она оружие мирового коммунизма, направленное на расшатывание американского образа жизни. Вы зря смеетесь! Разве вы не помните, что хлорирование питьевой воды тоже было объявлено коммунистической диверсией? Кое-кто у нас даже капризы природы объясняет «происками Москвы».

Увы, к сожалению, это не анекдот. В штате Джорджия я как-то беседовал с редактором одной из местных газет. Накануне газета опубликовала редакционную статью, в которой утверждалось, что «разрядка выгодна только русским». Я спросил моего собеседника, оказавшегося автором статьи: читал ли он речь Л. И. Брежнева, в которой четко изложена программа нашего государства в области международных отношений? Нет, признался редактор, полного текста речи он даже не видел. Может быть, видели сотрудники? — настаивал я. Он нажал кнопку, вызвал секретаря и попросил узнать, есть ли в редакции полный текст? Не прошло и пяти минут, как секретарь доложил: никто из опрошенных им сотрудников полного текста не видел.

Должен заметить, что редактор был смущен. Да и как не смутиться? Писал редакционную статью, отвергающую советские предложения, не потрудившись даже познакомиться с ними! Что это? Безответственность? Цинизм? Предубежденность? На эти вопросы определенного ответа редактор не дал, но пояснил, что «в штате Джорджия взгляды на внешнюю политику отличаются большим консерватизмом, чем в других местах», а отсюда, дескать, и линия газеты. Правда, как выяснилось из дальнейшей беседы, единства нет и среди здешних «консерваторов».

— Вот, например, губернатор штата Басби ближе к «голубям», а сенатор Сэм Наин — откровенный «ястреб», — рассказывал редактор. — Что касается конгрессмена Лоуренса Макдоналда, то он не только за «холодную войну». но и хоть сейчас за «горячую». Макдоналд — активный член «общества Джона Бэрча». Вы, конечно, слышали об этой экстремистской организации. Самые настоящие куклуксклановцы во внешней политике! Поверьте, я просто боюсь встречаться с ними! Это очень сильные и влиятельные люди…

Поняв, что излишне разоткровенничался, редактор попросил не упоминать его имени.

Я спросил Ричарда, что он думает об этом редакторе? Ричард помолчал минуту и ответил:

— Я знаю таких в нашей профессии. Уверен, что где-то в глубине души он одобряет политику разрядки, а пишет, стервец, против нее. Наносит ей вред. Ведь как-никак, а статью его в воскресном номере прочтут не менее 100 тысяч не очень-то искушенных в политике жителей Джорджии. Перед вами, наверное, он хорохорился, что-нибудь провозглашал о свободе печати и свободе личности, а вот ведь проговорился, что боится конгрессмена Макдоналда и его влиятельных друзей. Да напиши он статью в защиту разрядки, они растоптали бы ее ногами вместе с автором!

Я рассказал Ричарду о «консервативных взглядах» на внешнюю политику в штате Джорджия и спросил: а какие взгляды в Миннесоте?