Тысяча миль в поисках души

В юности Авраам Линкольн был фермером, лесорубом, сплавщиком леса, приказчиком в лавочке, почтмейстером. Работать он умел и любил. Один из его друзей рассказывал: когда Линкольн валил лес, издали можно было подумать, что работают по крайней мере пять человек. По ночам он читал книги. В 27 лет выдержал экзамен и стал адвокатом. В 52 года был избран шестнадцатым президентом Соединенных Штатов Америки. Но ферму, на которой родился, не забывал никогда.

Сейчас туда ведет шоссейная дорога №31Е. Молочные фермы справа и слева. Кукуруза под самые крыши сараев. Пруды с белыми утками. Трактор, накренившись, тарахтит на бугре. Вдали в синей дымке невысокие лесистые горы. Полдень. Жара. Коровы по брюхо залезли в речку.

На пути — фермерский городок Ходженвилл. Трактор тянет по улице дисковую борону, высекая из асфальта искры. Банк имени Линкольна. Школа имени Линкольна. Мотель имени Линкольна. А вот и сам Линкольн. В кресле на гранитном пьедестале, о чем-то глубоко задумался. Правая рука сжимает подлокотник кресла, левая — лежит безвольно, как у смертельно усталого человека.

В четырех милях от городка, на том самом месте, где была ферма Томаса и Нэнси Линкольнов, мемориал из розового гранита. Дорические колонны, 56 мраморных ступенек — по числу лет, прожитых Авраамом.

Внутри мемориала — убогая деревянная избушка. Щели между бревнами замазаны желтой глиной. Земляной пол. Квадратное окошко без стекла, которое зимой закрывают ставнем, а летом натягивают на раму прозрачный бычий пузырь. Кирпичная печка, стол, деревянная кровать в углу.

Деньги на строительство мемориала собрали американские школьники к столетию со дня рождения Линкольна. Их и сейчас здесь много. Приезжают целыми автобусами.

А вот и родник, из которого пил маленький Авраам. Он бьет из скалы. Возникает, чтобы тут же исчезнуть. Струя его, чуть пробежав по камням, падает в колодец, созданный самой природой. «Исчезающим родником» назвали люди его еще во времена деда Авраама.

Неподалеку знаменитый трехсотлетний дуб. Тридцать метров в высоту, почти два метра толщиной. Одна сторона уже сохнет от старости. Кора почернела, лысеет. Когда-то мимо этого дуба шла охотничья тропка. Он был как маяк и для индейцев и для белых первопроходцев.

Изъеденная временем ограда из жердей, как во времена Линкольна. Но, конечно, все вокруг не так, как было тогда. Гранит. Мрамор… Тяжелые декоративные цепи вокруг дуба. Подстриженные лужайки… Но, наверное, так же, как тогда, гудят около дуба шмели. Как тогда, свистит в лесной чаще птица и по-южному резкие тени от кучевых облаков скользят по сочно-зеленым холмам.

Рядом асфальтовая стоянка для автомобилей. Номерные знаки почти всех пятидесяти штатов. Правда, из южных штатов меньше. Гражданская война в США окончилась больше ста лет назад, но многие южане до сих пор не могут отрешиться от неприязни к Линкольну — победителю в кровавой междоусобной схватке между Севером и Югом, которая, по определению Карла Маркса, была борьбой двух социальных систем — системы рабства и системы свободного труда. На Юге до сих пор чтят противников Линкольна, мятежников-рабовладельцев, решивших в 1861 году отделить одиннадцать южных штатов от США, чтобы сохранить там старые порядки.

«Дом, расколотый надвое, не может стоять., — эти слова президента Линкольна знает сегодня каждый американский школьник. Все знают о том, что в ходе войны Линкольн издал прокламацию об освобождении рабов. Но далеко не все знают, что Карл Маркс и Фридрих Энгельс, прогрессивные общественные деятели Европы, русские революционные демократы во главе с Н. Г. Чернышевским активно выступали в поддержку северян, против готовящейся англо-французской интервенции в Америку.

Студент-историк из Сан-Франциско Сэм Коул, с которым я познакомился у «Исчезающего родника», приехал сюда потому, что пишет дипломную работу о Линкольне. Один из разделов его работы — посещение американских портов русскими военными эскадрами осенью 1863 года.

— В исторических документах я нашел убедительные доказательства того, что Россия в 1862 году отказалась принять участие в интервенции, которую готовили против Линкольна королевские дворы Франции и Англии, — рассказывал мне Сэм. — Послав через год свои военные корабли с визитом дружбы в Сан-Франциско и Нью-Йорк, русские окончательно показали, на чьей они стороне.

В американских газетах тех времен подробно рассказывалось о пребывании в Нью-Йорке русских моряков с фрегатов «Ослябя», «Александр Невский», и «Пересвет», корветов «Варяг», и «Витязь». На рейде Сан-Франциско стояли русские корветы «Богатырь», «Калевала», и «Рында», клиперы «Абрек», и «Гайдамак». Газеты писали, что адмирал Попов, командовавший эскадрой, имел инструкцию: в случае появления у западных берегов Америки флота южан, англичан или французов начинать военные действия, не ожидая приказа из Петербурга. Так это было или не так, а факт остается фактом: пребывание в Сан-Франциско русской эскадры помешало южанам захватить город.