Тысяча начал и окончаний

– Мы заберем рис, – сказал сборщик, обращаясь к отцу Такео, который по-прежнему стоял на коленях, сотрясаясь от рыданий. – Но это преступление против даймё не останется безнаказанным! Пусть это послужит для вас уроком. В следующий раз всю эту отвратительную деревню сожгут и сровняют с землей. Будь благодарен за такую милость, или сам закончишь так же.

Такео сморгнул кровь с глаз и посмотрел мимо сборщика туда, где в дверях дома стояли его мать и Хитоми. Мать громко рыдала, а Хитоми смотрела на него огромными, полными слез глазами. Он попытался ей улыбнуться. Ей, по крайней мере, ничего не грозит, попытался он утешить себя. Его семья и его деревня спасены. А больше ничего не имеет значения.

«Юки, – подумал он, вспомнив теплый свет от жаровни, шелест шелка о кожу. – Прости меня. Я бы хотел вернуться, увидеть тебя еще раз».

Затем клинок обрушился на его шею, и пронзительный вопль лисицы эхом пронесся над деревьями.

Хиронобу Итиро, официальный сборщик налогов даймё провинции Хида был полон самодовольства, когда возвращался обратно через лес. Правда, засуха в тот год была сильная, но он все равно сумел собрать больше половины ожидаемого налога для даймё. Больше риса, чем по оценкам его господина он мог получить, и даймё, несомненно, наградит Хиронобу за его усилия.

Ветер зашелестел в ветвях деревьев, конь Хиронобу захрапел и встал на дыбы, чуть не сбросив его с седла. Кони остальных самураев тоже начали брыкаться, и всадники пытались их успокоить. Хиронобу выругался и дернул поводья, заставив животное резко остановиться.

Посреди тропы стояла девушка, ее длинные волосы трепал стихающий ветер. Глаза сверкали в лесных тенях, горели, как огоньки двух свечей. Когда Хиронобу выпрямился, готовый потребовать ответа на вопрос, что она здесь делает, ветви деревьев задрожали. Солнечный свет исчез, скрылся за тучами, а тени леса начали удлиняться, смыкаться вокруг людей и коней, подобно когтям чудовищного зверя.

Отряд Хиронобу так и не вернулся к даймё. Отправленные на поиски самураи нашли их через несколько недель, они лежали окоченевшие, разбившиеся, у подножия скалы, вперемешку со своими лошадьми, будто кони мчались к обрыву, ослепнув от ужаса. Повозка с рисом тоже разбилась при падении, и зерна разлетелись во все стороны, смешавшись с кровью самураев.

Тела Хиронобу Итиро среди них не оказалось.

Год спустя какой-то человек вышел, шатаясь, из леса у подножия гор. Он был голый, грязный и абсолютно, безнадежно безумный. Когда он заговорил, то рыдал и кричал о демонах в лесу, о призраках и духах, о всевозможных ужасных зверях и о девушке. О девушке, которая преследовала его по пятам, которая шла за ним, куда бы он ни направился, с глазами желтыми, как пламя свечей. Его убили, скорее из жалости, чем по какой-то другой причине, но история о девушке из леса разлетелась по провинции. В конце концов сам даймё послал военный отряд, чтобы провести расследование, но вернулся только один человек, бормоча что-то о привидениях в проклятом лесу и о девушке с горящими глазами, которая следила за ними из-за деревьев. Не желая рисковать новыми самураями и нанести еще большее оскорбление мстительным призракам, обитающим в этих лесах, даймё запретил ходить в ту часть леса и поставил возле него объявления о том, что этот участок проклят. Деревня у подножия горы считалась погибшей, и там не видели и тени самурая или сборщика налогов еще долгие годы после смерти даймё.

Сына старосты похоронили без церемоний на кладбище на краю деревни. В погожие, светлые ночи, если кто-нибудь случайно смотрел в том направлении, можно было заметить фигуру, стоящую у могильного камня. Некоторые видели девушку. Другие видели маленькую, оранжевую лисицу. А в редких случаях на кладбище видели еще и маленького мальчика, и глаза у него были золотисто-желтого цвета – как огоньки свечей.

Послесловие автора Кицунэ Японская легенда